Революционная пропаганда среди рабочих Петербурга[943] и деятельность первых рабочих кружков шли относительно благополучно до конца 1873 г., когда произошел крупный провал. За этим последовали новые аресты, завершившиеся в марте 1874 г. общим разгромом и петербургской революционной группы интеллигенции, и связанных с ней первых революционеров из фабричных рабочих, и участников кружков заводских рабочих[944].
Эти неудачи совпали с переходом всего движения в целом в новый фазис, известный под названием «хождения в народ».
Этот переход явился результатом постепенного расширения кадров революционно настроенной интеллигенции как в Петербурге и Москве, так и в крупнейших центрах Украины (Киев, Одесса, Харьков), в главных городах Поволжья и т.д., результатом накопления искавшей себе выхода революционной энергии и усиливавшегося среди молодежи стремления возможно скорее обратиться к практической деятельности на пользу народа, крестьянства, обострение бедствий которого становилось все более очевидным. В вышедшем за границей осенью 1873 г. первом томе «непериодического обозрения» «Вперед!» говорилось: «Прошло 12 лет после положения (19 февраля. – Ш.Л.), и заметны физические симптомы вымирания и вырождения народа, явные экономические признаки его разорения, невозможность надежды на его материальный успех или умственное развитие при настоящем порядке дел. Народ наш гибнет и физически и экономически…»[945] Получившие в ближайшие затем месяцы широкую огласку данные о голоде в Самарской губернии убедительно доказали справедливость оценки, дававшейся положению в деревне демократической литературой и печатью, укрепляли революционную решимость молодой демократической интеллигенции.
«Хождение в народ» не было бы возможно без большой подготовительной работы пропагандистского (отчасти и организационного) характера, проводившейся на протяжении нескольких предшествующих лет различными группами и кружками, в первую очередь той влиятельной группой, о которой шла речь выше. Деятельность их среди рабочих сыграла также свою роль[946].
В качестве последних толчков к переходу нараставшего в течение нескольких лет брожения в стадию более или менее широкого движения под лозунгом «в народ!» послужило появление органа «Вперед!» (под редакцией П.Л. Лаврова) и книги М.А. Бакунина «Государственность и анархия».
С появлением этих изданий связано и полное оформление двух основных течений внутри революционного народничества 70-х годов.
«Вперед!» в духе общих принципиальных установок народничества разрешал вопросы о целях и движущих силах русской революции, о роли общины и крестьянства и т.д. Довольно явственно в нем проводилась и анархистская линия, и лишь постепенно сам редактор издания, расходясь в этом с большинством своих последователей, начинал осторожно отходить от анархизма, выставляя, по его собственным словам, теорию «необходимого», но все «уменьшающегося минимума» государственной власти в разные эпохи[947]. Лавров недаром впоследствии отмечал: «Что касается принципиальных статей, в них близость точек зрения обеих социалистических фракций (т.е. лавристской и бакунинской. – Ш.Л.) была такова, что многие из этих статей могли бы быть одинаково удобно приписаны как той, так и другой»[948]. Специфическую особенность «впередовского», или лавристского, течения составляли его воззрения на пути, способы революционной деятельности, а также некоторые из требований, предъявляемых его сторонниками самим революционерам. Лавров твердо держался мнения, что «ни народ не готов к социальному перевороту, ни интеллигенция не усвоила себе в достаточной мере то социологическое понимание и то нравственное убеждение, которые одни могут выработать в последних (в интеллигентах. – Ш.Л.) искренних социалистов»[949]. Лавров и его орган отстаивали «необходимость подготовления революции нераздельным оружием пропаганды, агитации и организации»[950]. Именно пропаганде своих идей и стремлений лавристы на деле придавали особое значение и отдавали почти все силы. От революционеров-интеллигентов они требовали основательной и разносторонней научной подготовки.
943
«Вообще говоря, несколько сот рабочих было затронуто (в Петербурге –
944
История пропаганды петербургской группы среди рабочих в начале 70-х годов, как и деятельность группы в целом, освещается в ряде воспоминаний ее участников: Н.А. Чарушина (указаны выше), С.С. Синегуба («Былое» № 8 – 10, 1906 г.; отдельно под заглавием «Записки чайковца», М. – Л. 1929), П.А. Кропоткина (его широко известные «Записки революционера», многократно издававшиеся), Л.Э. Шишко («Собрание сочинений», т. IV, Пг. – М. 1918) и др.; в обвинительном акте по делу 193-х и первом томе стенографического отчета по этому делу (см. ниже, параграф 7, стр. 477). См. также в книге Э.А. Корольчук «Северный Союз русских рабочих и революционное рабочее движение 70-х годов XIX в. в Петербурге» (Л. 1946, стр. 29 – 56), в нашей работе «Дмитрий Александрович Клеменц» (М. 1929), в публикации «Рабочее движение в России в XIX веке», т. II, ч. 1, стр. 437 – 478.
946
Л.Э. Шишко впоследствии писал: «Более или менее определенные слухи о существовании кружков, стоявших близко к рабочим, действовали заразительно» (см. его брошюру «Общественное движение в шестидесятых и первой половине семидесятых годов», М. 1920, стр. 85).