Интереснее и важнее по последствиям та идейная эволюция, которой отмечена работа части чернопередельцев. Вначале чернопередельцы пытались удержаться целиком на прежней позиции землевольчества. В «Письме к бывшим товарищам», опубликованном в первом номере «Черного передела» (автором «Письма» был О.В. Аптекман), против народовольческой позиции в вопросе о необходимости политической борьбы был мобилизован почти весь арсенал традиционных народнических аргументов. Ссылаясь на определяющее значение экономических отношений в развитии человеческого общества и на ограниченность европейских буржуазных революций XVIII и XIX вв., приведших к замене одной формы эксплуатации другой, чернопередельческий орган делал абсолютно неправильные выводы о том, что каждая «живая» партия должна избирать «точкою приложения своих сил» только экономические отношения общества и что политическая борьба, завоевание политической свободы являются для социалистов делом более или менее безразличным. Вопреки действительности «Черный передел» тогда утверждал, что «лучшие, передовые люди на Западе отказались в настоящее время от идеалов политической свободы как отживших свое время»[1257]. Какова на самом деле была точка зрения «лучших передовых людей на Западе», видно из отрицательного отзыва Маркса о чернопередельцах. В письме к Зорге от ноября 1880 г. Маркс возмущается тем, что чернопередельцы, по его словам, высказываются против всякой революционной политической деятельности. Он подчеркивал зависимость позиции чернопередельцев от воззрений уже покойного в то время Бакунина[1258].
Занимая в корне ошибочные позиции по ряду кардинальных вопросов революционного движения, чернопередельцы тем не менее с самого начала неплохо подмечали и критиковали некоторые слабые стороны народовольчества. Чернопередельцы упрекали народовольцев в том, что они не верят в народ, в народную революцию, и сами теоретически отстаивали лозунг реорганизации общественных отношений только «при посредстве народа и самим народом». Они критиковали террористическую тактику народовольцев, доказывали, что «кинжал революционеров – недостаточно устойчивая точка опоры для здания политической свободы».
Ход событий в России, влияние научного социализма и западноевропейского рабочего движения в умах лучших, наиболее развитых деятелей подтачивали программно-тактические устои чернопередельчества. Уже во втором своем номере, в сентябре 1880 г., «Черный передел» заявлял (в статье Г.В. Плеханова) о сочувствии политической борьбе, хотя и значительно обесценивал это признание оговоркой, что она «имеет лишь второстепенное значение»; вместе с тем он по-прежнему подчеркивал, что «Социалистическая „партия“ без почвы и влияния в народе, без заботы о их приобретении – это nonsens, „штаб без армии“, мнимая величина, не имеющая значения в ходе общественной жизни страны»[1259].
Некоторые, наиболее зрелые и подготовленные и в теоретическом и в практическом революционном отношении представители «Черного передела» во главе с Плехановым постепенно переоценивают свои прежние взгляды и после нескольких лет исканий и полного идейного перевооружения приходят к марксизму[1260].
Преобладающая роль в русском революционном движении в ближайшие годы после раскола и ликвидации «Земли и воли» принадлежала «Народной воле». Ей, как упомянуто, в большей мере сочувствовали широкие круги демократической интеллигенции России, она же с самого начала пользовалась относительно большими симпатиями передовых, революционных элементов на Западе. Большинство активных революционеров тогдашней русской интеллигенции работало в ее организациях, к которым примкнуло немало революционеров-рабочих.
1257
«Черный передел» № 1, 15 января 1880 г., стр. 7 – 13. Перепечатано: «Памятники агитационной литературы», т. I, стр. 121 – 141.
1258
См.
1259
1260
Переход Плеханова на социал-демократические позиции в основном определился уже в 1882 г.; яркое выражение новые взгляды Плеханова нашли в его предисловии к им же сделанному русскому переводу «Манифеста Коммунистической партии» Маркса и Энгельса, который вышел в свет весной 1882 г.