Мысль о создании организации в массе крестьянства народовольцы расценивали как «совершенную фантазию», считая в то же время вполне желательным привлечение отдельных лиц из крестьян в ряды своей партии[1267]. Это не исключало, впрочем, их верности народническим взглядам на крестьянство, как на «главную народную силу», интересам которой они по-прежнему подчиняли интересы и задачи рабочего движения. Ленин с полным основанием называл народовольчество крестьянским, и заговорщическим социализмом[1268]. В формах и методах деятельности среди рабочих и крестьян народовольцы проводили известное различие, придавая крупное значение использованию выступлений рабочих, как одного из орудий революционной партии в момент переворота. Городское рабочее население, говорили народовольцы, имеет особенно важное значение для революции, поскольку успех первого нападения революционной партии всецело зависит от «поведения рабочих и войска»[1269].
Переоценивая роль военной работы партии («имея за себя армию, можно низвергнуть правительство даже без помощи народа»), народовольцы не возлагали больших надежд на революционную деятельность среди солдат, призывая воздействовать главным образом на офицерство, «более развитое, более свободное», более доступное влиянию[1270]. Военная организация «Народной воли», возникшая в 1880 г.[1271], была чисто офицерской организацией. Впоследствии В.И. Ленин отмечал коренную разницу между «разночинно-интеллигентской революционностью офицеров народовольцев» и «глубоко демократической, пролетарской и крестьянской, революционностью солдат и матросов в России двадцатого века»[1272].
Отрыв от масс фактически был типичен для всей деятельности народовольцев, которые «главным источником сил» партии считали интеллигенцию и действиям своей, в основном интеллигентской, организации придавали решающее значение в подготовке и проведении переворота, хотя, разумеется, они очень надеялись на поддержку их заговора в момент нападения на правительство теми или иными народными элементами.
Марксизм учит, что восстание, чтобы быть успешным, «должно опираться не на заговор, не на партию, а на передовой класс», «должно опираться на революционный подъем народа», «должно опираться на такой переломный пункт в истории нарастающей революции, когда активность передовых рядов народа наибольшая, когда всего сильнее колебания в рядах врагов и в рядах слабых половинчатых нерешительных друзей революции»[1273]. Понимание этих условий восстания было чуждо народовольцам. Они верили в возможность победы восстания, опирающегося не на революционный подъем народа, не на передовой класс, а на заговор, на партию, притом партию, еще не связанную с массами народа. Они полагали, что своими собственными террористическими действиями они могут создать благоприятную политическую обстановку для восстания: «Партия должна иметь силы создать сама себе благоприятный момент действий, начать дело и довести его до конца», в чем особенно существенную роль сыграет «искусно выполненная система террористических предприятий»[1274]. «Традиции бланкизма, заговорщичества страшно сильны у народовольцев, – указывал В.И. Ленин, – до того сильны, что они не могут себе представить политической борьбы иначе, как в форме политического заговора»[1275]. Народовольцы мечтали о захвате власти в результате успешно осуществленного заговора[1276]. Идея захвата власти должна была примирить в сознании народовольцев старые, утопические надежды народничества на непосредственный социальный переворот с их политической борьбой против царизма. Переворот специфически «народовольческий» В.И. Ленин определял как «переворот и политический и социальный в одно и то же время, переворот, ведущий не только к низвержению самодержавия, но и к захвату власти»[1277]. Эти иллюзии народовольчества были подвергнуты критике уже в первых марксистских работах Г.В. Плеханова – «Социализм и политическая борьба» и «Наши разногласия». Они были вскрыты В.И. Лениным, который показал, что в «70-х и 80-х годах, когда идея захвата власти культивировалась народовольцами», это было «пожеланием или фразой горсточки интеллигентов, а не неизбежным дальнейшим шагом развивающегося уже массового движения»[1278].
1267
Там же, стр. 307 (свидетельство Льва Тихомирова в «Календаре „Народной воли“» 1883 года).
1271
Ее руководящими участниками, кроме таких ведущих деятелей партии в целом, как Желябов, Вера Фигнер и др., были офицеры-революционеры Н.Е. Суханов, А.П. Штромберг, Н.М. Рогачев, А.В. Буцевич, М.Ю. Ашенбреннер и др.
1276
В ценных для историка автобиографических показаниях (от 1883 г.) В.Н. Фигнер в следующих словах определяла задачи и средства революционной деятельности народовольцев: «Политическая борьба, перенесение центра тяжести революционной деятельности из деревни в города, подготовления не восстания в народе, а заговора против верховной власти с целью захвата ее в свои руки и передачи народу, строжайшая централизация революционных сил, как необходимое условие успеха в борьбе с централизованным врагом (правительством. –