Внимательный читатель, вероятно, найдет в книге Липпмана мысли, которые перекликаются с этой филиппикой.
Уолтер Липпман является автором десяти монографий, тринадцати сборников статей и эссе, бесчисленного множества газетных статей, а также политических документов, среди которых особое место занимают знаменитые «Четырнадцать пунктов» американской программы послевоенного развития мира, в составлении и комментировании которых он принимал самое деятельное участие[26]. «Общественное мнение» считается одной из трех наиболее влиятельных книг Липпмана, которые характеризуют его как мыслителя[27]. Две другие — «Предисловие к морали» (A Preface to Morals) (1929) и «Очерки по социальной философии» (Essays in the Public Philosophy) (1995).
До того как взяться за написание «Общественного мнения» Липпман участвовал в социальных программах[28], написал несчетное число листовок, распространявшихся на фронте, приобрел немалый опыт политической работы. Несмотря на то, что внешне участие Липпмана в политических событиях этого времени выглядит как карьерный взлет исключительно молодого человека (Липпман вошел в состав группы Inquiry, созданной для написания «Четырнадцати пунктов», когда ему еще не было и тридцати), его участие в этом проекте было весьма драматичным. Напряженные отношения молодого политолога и журналиста с бюрократическим аппаратом, зависть менее удачливых коллег, наговоры тех, кого он критиковал в газетных публикациях, недоразумения в отношениях между ним и президентом Вильсоном[29], а в завершение — колоссальное разочарование по поводу заключительных решений Парижской мирной конференции. Отъезд Липпмана из Парижа его биографы описывают как личную капитуляцию.
Однако эти разочарования, а также его оправдавшиеся впоследствии прогнозы относительно того, что условия мирных соглашений несут в себе зародыш грядущих военных конфликтов[30], не помешали его успешной работе над рукописью. Он на время отошел от журналистики и поселился со своей первой женой Файей (Faye) Липпман в старом доме на Лонг-Айленде. Жена помогала ему в работе над рукописью, и он посвятил ей эту книгу.
Особенностью Липпмановского подхода к этой теме является соединение философского, психологического, исторического, политологического и социологического анализов[31]. Содержащиеся в книге образцы интерпретации газетных публикаций, речей политиков и проч. сегодня могли бы быть отнесены к разновидности дискурсивного анализа. Другие эмпирические исследования самого Липпмана остаются в ней за кадром (например, выполненное им совместно с Ч. Мерзом исследование репрезентации российских событий в течение трех лет, начиная с февральской революции 1917 года, в газете «Нью-Йорк таймс»[32]).
На формирование концепции Липпмана, выраженной в этой книге, повлияли Дж. Сантаяна, У. Джемс и Г. Уоллес, которые были его наставниками в Гарвардском университете, а также З. Фрейд и А. Бергсон. «Мировоззрение Липпмана как классического рационалиста формировалось в сумерках прогрессизма, которые сами прогрессисты принимали за восход. Уоллес учил его, что психология принципиально важна для исследования политики, что человеческий опыт — это альфа и омега любой продуманной политической теории. Джемс учил его, что мысль облечена в опыт и что идеи — это только предварительные конструкции этого опыта, отражающие как устремления человека, так и его любознательность. Из сочинений Фрейда Липпман понял необходимость внимания к природному и материальному началу, уважения к научному методу и понял необходимость их использования для достижения личной гармонии и социального взаимодействия… Липпман, размышляя в том же ключе, надеялся на радикальные социальные изменения и построение более справедливого общества, без осуществления широкомасштабного насилия. Он надеялся на лучшее человеческое будущее, не разделяя при этом какого-то жесткого представления о человеческой добродетели»[33].
«Смесь фабианского социализма и эмпиризма Уоллеса»[34] даже привела Липпмана на короткое время на службу к мэру города Шенектади[35], приверженцу социалистических идей. Со временем, правда, он отошел от социализма.
Идеи упомянутых мыслителей не просто повлияли на его взгляды, но и существенно сформировали его дискурсивный багаж.
26
Библиографию работ Липпмана, книг о Липпмане и книг по истории США и международных отношений см.:
29
Президент Вильсон, раздраженный критикой Липпманом государственной программы пропаганды, писал своему советнику: «Я крайне озадачен, кто поставил Липпмана заниматься вопросами пропаганды… Его суждения показались мне исключительно необоснованными и потому — крайне непригодными для практического использования в вопросах подобного рода, потому что у него… есть свои идеи относительно войны и ее целей, которые кажутся мне совершенно неортодоксальными с моей собственной точки зрения» (цит. по:
30
См. об этом:
31
Именно междисциплинарностью, видимо, можно объяснить то, что Липпман весьма скудно представлен в нормативной отечественной литературе (учебниках и справочниках). Так, в специализированном труде «История социологии в Западной Европе и США» (М.: Изд. Группа Норма-Инфра, 1999) есть специальная глава, посвященная Фердинанду Теннису, но нет упоминания о Липпмане.
34