— Да? — Я приподнял бровь. — Однако мое оружие вывело тебя из игры, а не наоборот. А твое даже не обожгло меня! И если бы этот кусок твердого вещества попал в тебя, а не в твою штуковину, ты бы сейчас весь песок кровью забрызгал!
Он заткнулся и не знал, что ответить. Он бросил на меня злобный взгляд, а затем его глаза расширились, как будто он увидел что-то за моей спиной. Его челюсть отвисла.
— Старый трюк, — сказал я, — и если ты думаешь, что…
И тут уже моя челюсть отвисла, когда я почувствовал что-то вроде ожога на руке и увидел, что рукав моей рубашки пронзила стрела.
— Ничего себе дела, — заорал я, — чем дальше, тем хуже!
Я выдернул стрелу из рукава и обернулся. Тот, кто стоял передо мной, возможно, был индейцем, но в таком случае это был самый волосатый из них. На нем была задубевшая шкура какого-то зверя, закрывавшая его по диагонали, от плеча до колена на другой стороне тела. У меня как раз хватило времени, чтобы плюхнуться в песок, и вторая стрела пронеслась мимо меня. Еле слышное твэээнг тетивы лука было заглушено воплем того парня, из будущего. Стрела пропахала шрам по его щеке от уголка рта до уха и кровь сочилась сквозь пальцы прижатой к лицу руки. Глаза его были полны боли и удивления.
Я хотел всего лишь попасть в лук из своего пистолета 22 калибра, но в момент выстрела все та же таинственная сила в очередной раз волной прошлась по моему телу, и у меня что-то оборвалось в области желудка, когда я увидел, что выстрелил именно в тот момент, когда ствол был направлен прямо на прикрытое шкурой брюхо дикаря. Он стоял и глядел на меня и больше ничего. Я попятился и наткнулся на свою машину.
— Братец! Я страшно рад, что я такой плохой стрелок: я опять промахнулся!
— Чем промахнулся? — У него тоже движения губ не совпадали со словами. — Ты же не вооружен.
Он извлек из колчана, висевшего у него за спиной, еще одну стрелу и плавным отточенным движением наложил на лук и натянул тетиву до упора, так что каменный наконечник коснулся согнутого дерева.
— Эй, — воскликнул я, — зачем эта кровожадность? И с чего это вы все так жаждете меня продырявить? Я здесь недавно и никому еще не успел навредить!
— Ты чужак. — Для дикаря это было достаточным основанием.
— А я должен был опередить тебя, пока ты сам это не сделал, — это сказал другой парень.
— Прекрасно. Я — человек мирный, — сказал я. — Никому не повредит, если мы малость потолкуем. Садитесь!
Я махнул рукой в сторону парня из будущего.
— Прямо там, под своим экипажем, если это экипаж. Кстати, тебя не удивляет, что он вот так висит в воздухе?
— А ты! — Я указал на дикаря. Тот все еще держал стрелу на тетиве. — Ты же видишь, что мы безоружны. Никто из нас не может тебя достать. Отложи эту штуку на время.
Он медленно опустил лук.
— Что это? — спросил он, мотнув щекой в сторону моего автомобиля.
— Это? — переспросил я. — Это мой автомобиль. В действительности у него четыре колеса, а не три.
Я почему-то стыдился, что моя машина выглядит так нелепо.
— На этой штуке я разъезжаю туда-сюда.
Я надеялся, что то, что позволяло нам понимать друг друга, хоть мы и говорили на разных языках, сделает мои слова имеющими хоть какой-то смысл для этого дикаря.
— А почему не пешком? (Мои надежды, как видно, оправдывались).
— За сотню миль? — сказал я. — Даже за две сотни?
— А зачем ходить так далеко? — спросил он.
— Ну, потому что то, чего я хочу, находится так далеко.
— А откуда ты это знаешь?
— Потому что я там уже был до этого. Братец! Ну ты и любознателен!
— Так почему ты там не останешься, если там находится то, что тебе надо?
— Ну, — я почесал переносицу, — я хочу много разных вещей. И не все они находятся в одном месте. Разбросаны по разным местам.
— Еда, везде еда, — сказал дикарь, — и бабы везде бабы.
—Есть и другие нужные вещи, — ответил я.
— Убежище от холода и от слишком больших зверей, чтобы их можно было убить… — Он презрительно пожал плечами.
— Есть еще и другие вещи, — настаивал я. — Жизнь это не только… не только… Словом, есть и другие вещи.
— Необходимые для жизни?
— Необходимые для жизни, — мне приходилось верить в свои слова перед лицом его скептицизма. — Хоть если ты не можешь коснуться или увидеть…
Я даже вспотел. Я никак не был готов к такой дискуссии, с такой вот аудиторией.
Дикарь открыл рот, помедлил. Он выглядел озадаченным и задумчивым. Его рука потянулась к плечу, рот закрылся.
Я обернулся посмотреть на другого парня и снова ощутил волны напряженности в теле и, в частности, в голове, которые, извиваясь, проходили через линию между ушами и выходили из головы в районе макушки.