Как мы видели, на начальном этапе классового общества, когда одно этническое образование порабощает другие, этническое и классовое деление общества практически совпадают. Однако если обычно господствующим классом становился один этнос, то порабощенным им оказывался ряд иногда достаточно различных этносов. И эти этносы продолжали существовать внутри единого социального образования, рождаясь, развиваясь и умирая по присущим данному процессу законам. Выше упоминалось, что этот вопрос стал предметом подробного исследования Л.Гумилева, выявившего ряд общих закономерностей, присущих указанным образованиям в их становлении и развитии. Однако в его интерпретации этнические процессы приобрели как бы внеисторический характер и оказались идентичными на различных этапах общественного развития. На самом же деле на различных этапах общественного развития этнические процессы существенно различались. Значительную роль, причем различную на разных этапах общественного развития, играло также взаимодействие двух упомянутых социальных образований – этноса и государства.
Поскольку государство возникает как аппарат насилия, обеспечивающий господство одного класса над другим, то с точки зрения как характеристик властных структур, так и функции «государство есть продукт и проявление непримиримости классовых противоречий»[31]. Но в то же время оно также организует некоторое единое социальное образование, состоящее из этих социальных групп, взаимодействие которых составляет те производственные отношения, в которых совершается добывание средств к жизни. Поэтому в течение всей писаной истории государство являлось также тем квазиорганизмом, внутри которого обычно и шли все социальные процессы, оказывая воздействие также и на процессы этнические. При этом по мере изменения классовых отношений это воздействие было достаточно различным.
Если, как было сказано, первоначально классовое и этническое в известном смысле совпадали, то затем интеграционные процессы (и внутренние, и под внешним воздействием) идут в направлении формирования внутри государства единого этнического целого, имеющего, однако, классовое (поначалу сословное) расслоение. Другими словами, здесь имеют место одновременно два процесса: объединительный, приводящий к слиянию различных этносов в народность, и разъединительный, в результате которого формируются классы-сословия. Человек, относясь к тому же этническому целому, уже с рождения входит в сословие, представляющее собой часть данного целого. Происходит это на стадии феодализма. В буржуазном обществе, с одной стороны, благодаря формированию внутри государства единого народнохозяйственного комплекса завершается процесс этнической консолидации. В результате преодоления былой феодальной раздробленности формируется единое этническое целое – нация. Но с другой стороны определенным образом снижается социальная дифференциация, ибо сколь бы ни было сильным (и в чем то результативным) желание господствующего класса превратить его в замкнутую касту, в полной мере это уже невозможно: в принципе теперь «поверхность раздела» между классами допускает двухстороннюю инфильтрацию «атомизированных» индивидов (именуемую в буржуазной социологии «социальной мобильностью»).
Рассматривая вопросы изменения классовой организации, Ленин писал: «Известно, что в рабском и феодальном обществе различие классов фиксировалось в сословном делении населения, сопровождалось установлением особого юридического места в государстве для каждого класса. Поэтому классы рабского и феодального (а также крепостнического) общества были также и особыми сословиями. Напротив, в капиталистическом, буржуазном обществе юридически все граждане равноправны, сословные деления уничтожены (по крайней мере, в принципе), и потому классы перестали быть сословными. Деление общества на классы обще и рабскому, и феодальному, и буржуазному обществам, но в первых двух существовали классы-сословия, а в последнем классы бессословные»[32]. Выше мы видели, что положение о сословности в полном объеме верно только в отношении феодального общества. Однако действительно в обоих этих случаях по наследству передается фиксированное от рождения место в обществе, тогда как в буржуазном обществе – главным образом отношение к средствам производства, что в принципе создает возможность социальной мобильности, способствуя этническому единству и, как следствие, формированию нации.