— Хватит, малышка, — я взял Хо за руку. — Будем качать права, они и аванс отберут.
— Какой еще аванс?
— Наши жизни. Забыла?
Хо с ненавистью взглянула на Жермена. Потом на Аделину.
— Верните хотя бы шмотки. И вызовите такси.
— На побережье введено военное положение, — прохрипел Жермен. — Просто так цитадель сейчас не оставить, но…
Он взглянул на Аделину. Та кивнула.
— Мы можем попросить о помощи Мерелин.
— Снова быки? — спросил я. — Ладно, что угодно, лишь бы наконец выбраться отсюда.
— Пойдемте, — заторопила нас девушка. — Я правда не хочу, чтобы с вами что-то случилось. Скоро тут будет ССТ, бродит множество сочувствующих моему брату, да мало ли… Тот же Пьеро. Отец может и сказал ему не трогать вас, но это психопат всегда себе на уме.
— Удачи! — крикнул Жермен.
— Да пошел ты, — вежливо откликнулся я. — Полина была права. Франки действительно пидарасы.
И я, видимо, тоже. Как минимум наполовину.
По пути в башню Мерелин, Аделина забежала в свои покои и вынесла пакет с нашей одеждой.
— Я сберегла ее.
— И на том спасибо.
Мы молча продолжили путь. Когда настал черед знакомой лестницы, я ощутил мощнейшую ностальгию: настолько знаком был вид внизу. Трупы, кровища, оглушенные и одновременно перенапряженные схваткой люди. Неуклюжая трагичная суета. Вопли. Синие табарды неаккуратно устилали улицы. Несчастные дураки. Все до одного.
Роща догорала. Туча над ней старалась как могла, однако волка, который ее поддерживал, наверняка уже посетила мысль, что пора делать ноги. Хотя бы попытаться спрятаться. Дождевая капля шлепнулась мне на щеку.
Интересно, как хорошо прожарился Григорий? Думаю, до последней кровинки.
Мерелин не ждала нас. Да и с чего бы ей. Однако один из быков при нашем появлении поднялся и пошел навстречу, настороженно поглядывая механическими глазами.
Он явно не хотел, чтобы мы беспокоили хозяйку.
— Не начинай, дружище, — поспросил я, закрываясь пакетом с одеждой. — Мы просто хотим поговорить с водяной тетенькой.
Бык наклонил голову, а потом резко уселся на задницу.
— Он нас запомнил, — облегченно произнесла Хо. — Давай, усаживайся, думаю Мерелин и так все поняла. Ей приснились два плешивых фуга с пустыми карманами.
Когда мы забрались на медную спину, Аделина поймала мой взгляд.
— Вы не представляете, что сделали, — сказала она, поднимая руку на прощание. — Просто не представляете. Всю цитадель рано или поздно взяли бы в осаду и уничтожили.
— Какие мы молодцы, — согласился я. — Надеюсь вертушки ССТ примут во внимание наши заслуги и не станут пускать ракеты воздух-воздух. Давай дружок. Но!
Бык поднялся и врубил двигатели.
И-и-и-и…
Он сбросил нас в нескольких километрах от предместий посреди гребанного НИЧЕГО. Мы с оливой даже не удивились. Справа и слева от дороги расстилалась прерия. Выл ветер. Я осмотрел себя. Я взбесился. Моча ударила в голову, и Самара де Хин принялся сдирать с себя серые обноски, ругаясь на чем свет стоит.
Хо уселась на крупный песок и наблюдала за мной со странным кошачьим выражением.
Ни души, ни единой тачки. Бипер разрядился.
— Мудак рогатый! Мудацкая Мерелин! Ебаные Лефраны! Сучье Побережье! Где мои бабки?!
Я проорался и, стоя нагишом, показал Побережью два средних пальца. Весь имевшийся у меня запас.
Хо неожиданно напала на меня сзади и повалила на землю. Мы занимались любовью так, словно хотели лишиться всех несгоревших еще эмоций. Вытрясти из себя остатки разума. Олива скакала на мне, и я понимал, что быть оседланным зверем вроде нашего рогатого приятеля бывает не так уж плохо. Вот если б еще мелкие кактусы не впивались мне в спину!
Сделав трех гипотетических детишек, мы распластались на земле. Можно было вволю насмотреться вверх, смакуя остаточный кайф. Небо здесь было синим, не загаженным, а потому словно бы чужим.
— Отличная работа, — сказал я негромко.
Мной, наконец, овладело блаженное опустошение.
— А?
— Я говорю, если б ты не догадалась обмотать…
На этом силы мои закончились. Я вдруг подумал, что произошло нечто совершенно безумное и говорить об этом — значит потакать нашей чокнутой судьбе.
— Да, — Хо потянулась. — Вот он, наверное, удивился.
— Это точно.
Олива помолчала.
— Ты слышал… Голос?
— Перед тем как мертвец назвал меня предателем? А-ха.
— Думаешь в этих словах есть какой-то смысл? Я имею ввиду: разве можно быть верным тому, чего не знаешь и никогда не видел?