— Куда? — недоуменно спросил Торибор.
— Я родилась в Сирибеле, милорд, в миле от Саркан-Мендота.
— Вы и этого не знали? — спросил Арлиан.
Торибор покачал головой.
— Я думал, все они из Мэнфорта, — ответил Торибор, — что они здесь родились и воспитаны рабынями.
— Выращивать рабов слишком дорого, милорд, — заметила Капля. — Мало кто этим занимается. Всегда найдутся несчастные, которых можно продать в рабство.
Торибор молча смотрел на нее, и она продолжила:
— Мы добрались только до Ган Петрина, когда у нас кончились деньги и еда, там мы прожили некоторое время, перебиваясь подаянием и работой, которую удавалось раздобыть. Сначала я считала, что у нас замечательное приключение, поскольку была молода, рядом с любимым. Однако мой отец оказался прав — довольно скоро я надоела Сарчеону. Через четыре месяца после побега он продал меня работорговцу. Сарчеон сказал, что пойдет в Колдстрим, но я так и не узнала, солгал он или нет.
— А почему ты не вернулась в Сирибел?
Капля пожала плечами.
— Зачем? Родители не пытались меня искать. Мы прожили в Ган Петрине несколько месяцев, но они никого не послали за нами. Ну и что бы я стала делать в родном доме? — Она показала на свои ноги. — Вы и ваши друзья позаботились о том, чтобы я не могла стать женой обычного мужчины или нормальной матерью — а единственное, чему я научилась, годится только для работы в борделе. Здесь у меня друзья, а слуги Ника о нас заботятся.
— Я не знаю, где сейчас мои братья и мать, — вмешалась Цикада. — Они покинули Лассир.
— Ник и Ванниари стали моей семьей, — заявила Пушинка, протягивая руку, чтобы пощекотать ребенка.
Арлиан улыбнулся и положил руку на плечо Торибора. Они вышли из гостиной и зашагали в сторону галереи.
— Теперь вы видите, милорд, я отношусь к ним как к людям, а не как к рабыням. Возможно, это объясняется тем, что я сам побывал в шкуре раба. А раз они люди, за них следовало отомстить.
— Что ж, возможно, вы правы, — ответил Торибор. — Пусть боги решат, если кто-то из них уцелел. Но вы же не станете спорить, Обсидиан, что ваша месть привела к тому, что драконы обрушили на нас свой гнев.
— Наверное, — ответил Арлиан, — но я не поручусь, что драконы не покинули бы свои пещеры в любом случае. Вы прекрасно знаете, что жить Энзиту оставалось немного — кто бы занял его место? Вполне возможно, что события развивались бы так же.
— Едва ли, — возразил Торибор. — Наследником Энзита мог стать Дришин. И тогда Общество Дракона выступило бы против чудовищ.
— Вы уверены? И что бы это изменило?
— Не знаю, — с тоской проговорил Торибор. — О, ушедшие боги, как все запуталось!
Они свернули на галерею и продолжали идти дальше.
— Милорд, — заговорил Арлиан, — вы считаете меня причиной всех несчастий, а вдруг Судьба послала меня, чтобы положить им конец? Вы ведь хотите избавить мир от драконов?
— Конечно, хочу! Я не предатель вроде Пульцеры.
— А кто, кроме меня, готов выступить против драконов?
— Мы пытаемся объединить союзников, будь оно все проклято, но что толку? Вориам и его соратники ждут вашего появления в сиянии славы, рассчитывая, что вы поведете их к победе, но большинство поддерживает Пульцеру. Они с Хардиором, а также идиотка Опал строят козни, стараясь убедить всех в том, что драконы не тронут Мэнфорт. Эта троица готова пожертвовать Землями Людей, чтобы только защитить себя. А Опал отдаст все свое состояние за несколько капель яда; она стелется перед Пульцерой и Хардиором в надежде получить от них хоть какую-нибудь информацию. И распространяет лживые измышления о вас. — Торибор фыркнул.
— В самом деле? — Арлиану это показалось весьма забавным.
— Ложь и правда, тщательно перемешанные между собой, — продолжал Торибор. — Ей известны многие секреты Общества, я уж и не знаю, что ей рассказал Уитер, а что — Пульцера. — Он искоса посмотрел на Арлиана. — Опал утверждает, будто вы всех предали и намерены править Мэнфортом в качестве наместника драконов. Одновременно она распространяет слух, будто вы устраиваете пьяные оргии с шестью шлюхами.
Арлиан расхохотался, хотя последнее его рассердило.
— Они больше не шлюхи, и я не тревожу их.
— Знаете, Обсидиан, я вам верю.