Бросив взгляд на свою ладонь, все еще покоившуюся в его руке, она добавила:
– Увлекаюсь верховой ездой.
– И снимаетесь в кино.
– Да, когда я не в седле.
– Или когда не читаете? – он небрежно поднял книгу с соседнего шезлонга, чтобы рассмотреть обложку. – «Нортенгерское аббатство», – проговорил он, с интересом взглянув на нее.
Это было чем-то вроде испытания – во всяком случае, здесь, в Лос-Анджелесе. Владельцы киностудий интересовались не книгами, а прибылью. Актеры же всегда предпочитали быть в движении, так как сидение на месте наскучило им еще со школьной скамьи. За все эти годы она уже позабыла, как много раз ей довелось летать на двухместных самолетах, кататься на мотоцикле, ходить под парусом, играть в гольф, бродить по дну каньонов и ночевать в рыбацких хижинах.
– Джейн Остен, – она безразлично пожала плечами. – Вы не знаете, кто это?
Он положил книгу обратно, сел на край шезлонга, повернулся к ней.
– К роли готовитесь?
– Если бы. Просто отдыхаю.
– Отдых переоценен.
Настолько самоуверенный мужчина ей еще не встречался. Он наверняка знал, кто перед ним, а вот она видела его впервые.
– И что же представляет для вас ценность?
– Победа.
– Любой ценой?
– Ничто не может цениться выше и стоить больше, чем победа. Война – вот хороший пример.
Она вздохнула, весь ее вид выражал скуку, и теперь огонек раздражения прополз по его спине, а затем взобрался обратно, дойдя до висков.
– И почему вы, мужчины, все сводите к войне?
– Почему нет? Это касается всех нас.
– Простите, не знала. Вы скоро отправитесь на фронт?
Вот теперь голова разболелась по-настоящему. Он поднялся с шезлонга.
– Нет, я никуда не собираюсь. Это не в моем стиле. И полагаю, что не в вашем. Думаю, что… как бы там ни было, я рад знакомству.
Он помедлил, и в его карих глазах на миг блеснуло подобие страсти.
– Я всегда надеялся встретить вас.
Так она впервые узнала, что и ему не чуждо подобие слабости. Он явно привык получать все, что захочет. И она знала, что теперь он хочет обладать ею. Только ей под силу было навести мосты между его самонадеянной бравадой и интересом к ней. Как сказала бы Элизабет Беннет, «это весьма отрадно».
Мими взглянула на его идеально выглаженную белую рубашку, форменные брюки песчаного цвета, как и его волосы, приметила блеск «Картье» на загорелом левом запястье и поблекший след от кольца на безымянном пальце. Она была уверена в том, что скоро узнает о Джеке куда больше.
Глава 4
Чотон, Хэмпшир.
Август 1945
Доктор Грей закончил дневной обход, решив прогуляться и привести в порядок мысли. Он направился вдоль по Винчестерской дороге, минуя коттедж Остен, затем прошел по старой Госпорт-роуд, пока не достиг длинной гравийной дорожки, ведущей к поместью Найт и кладбищу церкви Святого Николая.
Чуть поодаль, у калитки, виднелась телега Бервика, на которой уже не было ни единого тюка с сеном, но сегодня ему не хотелось разминать ноги, гуляя по летним полям, что тянулись до Верхнего и Нижнего Фаррингдона.
Вместо этого он пошел по дороге к церкви. Недавно пробило три, и он знал, что преподобный Пауэлл сейчас в отлучке – навещает больных, как и он сам, только в другие часы. В их деле было намного больше общего, чем они считали. Но там, где священника просили повлиять на реальность молитвами, лекарства, прописанные доктором, давали надежду на то, чтобы противостоять ей. У этой судьбоносной монетки было две стороны. Что станет препятствием на ее пути, что заставит отступить уродливую неизбежность – ступенька на лестнице, рентгенограмма? Он всю жизнь боролся с тьмой, пытаясь рассеять ее, хоть слишком часто сам желал ей сдаться.
Он всегда любил эту маленькую каменную церковь вдали от дороги, на маленьком склоне, обнесенном стеной. В ней всегда было уютно, и в то же время места в ней было ровно столько, что она всегда казалась полной прихожан. Хотя он не мог сказать, чувствуют ли все они это, но именно здесь связь с семейством Остен ощущалась наиболее сильно. Церковь стояла на территории имения Чотон-Парк, которое досталось Эдварду, старшему брату Джейн, от пожилой бездетной пары, усыновившей его, чтобы не остаться без наследника. В состав имения входил также домик прислуги на перекрестке Госпорт-роуд и Винчестер-роуд, в котором нашла приют своим писательским трудам Джейн Остен, так много лет зависевшая от родственников‐мужчин. Минуло полтора века, и семейство Найт все еще властвовало здесь – их гербы украшали витражи, алтарь стоял над фамильным склепом, а скамьи были вырезаны из дуба, срубленного на их землях.