Мы сделали отступление, переключившись с рассмотрения государства на более обширный предмет, каковым является общество. Вместе с тем, предпринятый экскурс позволил нам провести различие между государством и другими формами общественной жизни. Существует старая традиция считать, что государство — это то же самое, что и полностью организованное общество. Утверждается, что государство представляет собой окончательную, всестороннюю реализацию всех институтов общества. Какие бы ни существовали социальные установления, все они объединяются в едином представлении и объявляются делом рук государства. В качества противовеса данному методу выступает некая разновидность философского анархизма, подмечающая все то зло, которое проистекает от всевозможных форм человеческого объединения, и приписывающая его en masse[2]государству; следовательно, уничтожение государства должно ознаменовать наступление золотого века добровольной братской организации людей. Тот факт, что для одних государство является божеством, а для других — дьяволом, еще раз свидетельствует об ущербности исходных посылок самой дискуссии. Обе названные теории отличаются одинаковой неупорядоченностью.
Между тем, существует определенный критерий, позволяющий отличать организованное общество ото всех прочих разновидностей жизни в сообществе. Так, например, дружба воплощает собой неполитическую форму ассоциации. Она характеризуется интимным и тонким восприятием плодов общения. Она помогает осознать некоторые из его высших ценностей. Только теоретическая предвзятость способна привести к смешению государства с сетью дружб и привязанностей, составляющей основу любого сообщества; только она способна утверждать, что своим существованием первое обязано второму. Люди объединяются также и для проведения научного исследования, и для отправления религиозного культа, и для художественного творчества, и для спорта, и для раздачи и получения наставлений, и для производственно-коммерческих начинаний. В каждом из случаев некая объединенная или совместная деятельность, сложившаяся на основе «естественных», то есть биологических условий и пространственной близости, приводит к конкретным последствиям — то есть, последствиям, принадлежащим к иному типу, чем те, к которым приводит поведение изолированных индивидов.
Когда эти последствия получают интеллектуальную и эмоциональную оценку, возникает общность интересов, благодаря чему преобразуется природа совместной деятельности. Каждая форма ассоциации обладает собственным конкретным качеством, собственной ценностью, и ни один находящийся в здравом уме человек не спутает одной формы с другой. Характерной чертой общества как государства является то, что его наличие обеспечивает всем разновидностям совместной деятельности возможность производить такие последствия, масштабы и длительность которых выходит далеко за рамки круга лиц, непосредственно связанных с данной деятельностью. Когда же подобные последствия достигают мыслей и чувств, осознание их приводит к обратной реакции, преобразующей те условия, которые их породили. И тогда о последствиях начинают заботиться, сознательно достигать их. Первичные объединения как таковые не способны к такой заботе о последствиях, к регулированию их. Ведь суть того типа последствий, который способен породить общество, заключается в факте, что эти последствия простираются за пределы того круга, который непосредственно их производит. Следовательно, вместе с необходимостью заботиться о последствиях возникает потребность в образовании специальных учреждений и принятии специальных мер; в противном случае, какой-то из существующих групп придется взять на себя новые функции. Таким образом, явным внешним признаком наличия общества или государства является существование чиновников. Правительство же не есть государство, ибо последнее включает в себя не только правителей, наделенных особыми обязанностями и полномочиями, но и общество. Однако, общество организуется при помощи чиновников, действующих в его интересах.