Вследствие этих причин культура эллинистического периода так и не стала греко-восточной, оставаясь почти целиком культурой чисто греческой с некоторой примесью восточных элементов. Новой чертой греческой культуры эллинистического периода был ее космополитический, а не греко-восточный характер. Это облегчило ее проникновение в различные новые национальные государства, возникавшие на Востоке и Западе. Однако на Востоке ни в одном из новых государств — Парфии, Бактрии, Индии, Армении и т. д. — не произошло глубокого проникновения греческой культуры. Греческие формы и греческие идеи образовали лишь тонкий поверхностный слой на глубинных пластах местной, чисто восточной культуры. Вдобавок греческое влияние на Востоке ограничивалось пределами городской культуры, распространялось только на высшие слои общества, совершенно не затронув народные массы. Среди западных наций — италиков, кельтов, иберов и фракийцев — греческая культура глубже проникла в толщу народной жизни. Но и здесь она осталась верна своей исконной природе, повсюду сохраняя характер культуры городов и городского населения. Таким образом, эллинистическая культура представляет собой лишь новый исторический этап развития греческой городской культуры. То же самое наблюдалось в эллинистических монархиях — в Малой Азии, Сирии, Египте и на Черноморском побережье; там греческая культура нигде не затронула сельское население, которое по-прежнему хранило приверженность старым обычаям и вере предков.
Спорадическое вмешательство римлян в политические дела цивилизованного мира, начиная с периода Пунийских войн, не могло поправить сложившееся положение.[34] Напротив, оно лишь осложняло дело и даже дало толчок к развитию разрушительных элементов. В интересах растущей римской республики было не допустить появления на Востоке сильного политического образования, которое представляло бы угрозу для римского государства. Чем больше там происходило волнений, тем было лучше. Чем больше становилось число независимых государств, тем выгодней это было Риму, и чем сложнее складывалось положение внутри этих стран, тем скорее Рим мог надеяться подчинить их своему контролю и занять на Востоке господствующее положение. Независимость греческих городов, прокламированная после первой — иногда называемой также второй — Македонской войны и распространившаяся в период перед началом, во время и после окончания первой Сирийской войны на греческие города Малой Азии, привела к тому, что их внутренние дела пришли почти в безнадежное расстройство. Экономика малоазийских греческих городов переживала спад, подобный тому, который все сильнее ощущался в городах коренной Греции. С другой стороны, римская угроза еще больше подталкивала наиболее крупные эллинистические монархии к тому, чтобы увеличивать и укреплять свои вооруженные силы, что, в свою очередь, оказывало негативное влияние на экономику самых богатых стран Ближнего Востока, препятствуя ее здоровому развитию. Однако эллинистические монархии, за исключением Македонии, не объединялись, чтобы выступить против Рима соединенными силами, а изматывали друг друга не-прекращающейся яростной междоусобной борьбой, в которой Рим оказывал поддержку мелким государствам в их стремлении сломить мощь крупных противников, в первую очередь Македонии, Сирии и Египта.
Римская интервенция на Востоке прошла несколько стадий развития. Первая фаза, включавшая в себя первую — или, иначе говоря, вторую — Македонскую и первую Сирийскую войну, представляла собой фазу превентивных войн, главная цель которых состояла в том, чтобы защитить Рим и Италию от предполагаемых имперских посягательств Македонии и Сирии. Второй период, последовавший за первым сокрушительным ударом, нанесенным по Македонии и Сирии, характеризуется установлением римского протектората над греческими городами и несколькими мелкими эллинистическими монархиями с целью не допустить восстановления прежней мощи двух побежденных держав. Самым примечательным событием этого периода была вторая — иначе говоря, третья — Македонская война. Попытка Македонии освободиться от давления Рима закончилась для нее полным разгромом, от которого она так и не оправилась, утратив прежнюю роль одной из ведущих держав эллинистического мира. Следствием ее исчезновения с исторической арены была замена римского протектората более мягкой формой домината. И это была уже третья фаза римской интервенции. С греческими городами и эллинистическими монархиями Рим обращался одинаково — как со своими подданными, которые обязаны были подчиняться его приказам.
34
Такая важная проблема, как первые попытки Рима создать свою мировую державу — Imperium Romanum, лучше всего разработана в трудах Тэнни Фрэнка (Frank Т. Roman Imperialism. 1913; ср.: Idem. A History of Rome. 1923. P. 236 sqq.) и в особенности: Holleaux M. Rome, la Grfece et les monarchies hellenistiques au IHeme siecle avant I. C. (273–205) // Bibl. des Ec. 1921. 124; De Sanctis G. Storia dei Romani. 1922. T. IV: «La fondazione dell’impero». P. 1 sqq. Cp.: Marsh F. B. The Founding of the Roman Empire. 1927. Chap. I–II; Homo L. L’ltalie primitive et les debuts de l’imperialisme romain. 1925. Об оживлении экономики Греции во второй половине II в. до Р. X. см.: Wilhelm A. Urkunden aus Messene // lahresh. 1914. 17. S. 84 ff. О поборах, производившихся римскими революционными вождями, в частности Суллой, на Востоке, см.: Ibid. S. 97 ff.; ср.: Jollife R. О. Phases of Corruption in Roman Administration in the last Century of the Roman Republic. Chicago, 1919. Новый материал о пиратском разбое на Средиземном море содержится в дельфийской надписи, представляющей собой греческий перевод одного из законов, наделявших полководцев чрезвычайными полномочиями в борьбе с пиратами (SEG. I. N 161; ср. также Addenda). Вокруг датировки надписи пока еще ведутся споры, см.: Pomtow. Klio. 1920–1921. 17. S. 171 ff.; Cuq E. C. R. Acad. Inscr. 1923. P. 129 sqq.; Levi M. A. Riv. Fil. 1924. 52. P. 80 sqq.; Colin G. BCH. 1924. 48. P. 58 sqq.; Colin J. Rev. Arch. 1923. 18. P. 289 sqq.; Idem. Rev. Arch. 1925. I. P. 342 sqq.; Cuq E. Ibid. 1924. 19. P. 208 sqq.; Stuart Jones H. A Roman Law concerning piracy // IRS. 1926. 16. P. 155 sqq.; Radin A. Class. lourn. 1927. 23. P. 678 sqq. Различные авторы датируют закон следующими годами: 101 г. до Р. X. (G. Colin, М. Levi, Н. Stuart lones), 74 г. до Р. X. (I. Colin) и 67 г. до Р. X. (Е. Cuq). Ср. также: Ormerod Н. A. Piracy in the Ancient World. 1924; Ziebarth E. Beitrage zur Geschichte des Seeraubes und Seehandels im alten Griechenland. 1928. S. 33. Любопытная метрическая надпись, недавно обнаруженная в Коринфе, сообщает о транспортировке флота Марка Антония через Истм. См.: Ross Taylor L, Allen В. West. Amer. lourn. Arch. 1928. P.9 sqq.