Ко времени римского завоевания этих земель левый берег Рейна отнюдь не был бесхозным. Он представлял собой часть кельтской страны и имел собственные города, деревни, храмы и т. д.; там шла своя экономическая и социальная жизнь, о которой мы уже говорили. Но произошедшее после Цезаря перераспределение народонаселения, переселение в эту область многих германских племен и непосредственная близость государственной границы стали новыми важными факторами, повлиявшими на экономическое и социальное развитие всей страны. В экономическом отношении эта страна была райскими кущами для капиталистов, — в особенности те области, которые лежали вдоль Мозеля и Мааса. Эти богатые и плодородные земли не могли не стать житницей рейнских армий и главным источником их снабжения вином, одеждой, обувью, строительным лесом, металлами, гончарными изделиями и т. д. С самого начала в эту страну так и хлынули многочисленные эмигранты, главным занятием которых было снабжение войска предметами первой необходимости. Эти люди были не маркитантами, а купцами, занимавшимися оптовой торговлей и перевозками крупных партий товаров. Их главными центрами — не говоря о Лионе, который служил перевалочным пунктом товаров, ввозимых из Южной и Центральной Галлии и Италии, — были на Мозеле Трир, а в районе среднего и нижнего течения Рейна Кельн и Неймаген (Noviomagus). Самым значительным из них был Трир — старейший римский город на Мозеле. Трир был не только крупным торговым центром; он, как это и должно было случиться, превратился в экономический центр всей области.[277] Купцы этого города, скопив на поставках для рейнской армии большие богатства, как и следовало ожидать, тут же по соседству начали вкладывать деньги в доходные предприятия; их примеру последовали купцы из Кельна и других прирейнских торговых городов. Нетрудно догадаться, что им пришла в голову мысль заменить ввоз зерна, скота и вина продукцией собственного производства и начать изготовление шерстяных, металлических и кожевенных изделий поближе к месту назначения, вместо того чтобы завозить их издалека водным путем. Самый простой способ осуществить эту идею состоял в том, чтобы на капиталистической основе широко развивать землепашество, скотоводство и виноградарство. Так, левый берег Рейна одновременно с долинами Мозеля и Мааса постепенно стал превращаться в важный центр капиталистического предпринимательства, главным образом в сельскохозяйственной сфере. Цитируя Кюмона, можно сказать, что эта область стала страной non de villes, mais de villas.[278] Ее экономическое положение словно в зеркале отражено на рельефах, украшающих великолепные надгробные памятники, которые повсюду воздвигали себе богатые купцы и землевладельцы и которые остались после них в современной Бельгии, Люксембурге и прежде всего в окрестностях Трира. Об изображениях, представленных на рельефах, украшающих эти надгробные колонны, мы уже говорили в связи с развитием крупной торговли в Галлии и на Рейне. Не менее важны эти памятники в качестве иллюстрации быстрого развития сельского хозяйства. Еще одним свидетельством благосостояния всей этой области служат развалины больших элегантных вилл, которые встречаются там повсюду. Большинство из них были роскошными загородными резиденциями городских купцов или обширными сельскохозяйственными и промышленными предприятиями, сочетавшими в себе богатый летний дом и ряд зданий чисто делового, хозяйственного назначения.[279]
277
Cм.: Schumacher K. Siedelungs- und Kulturgeschichte der Rheinlande. S. 106 ff. (см. также библиографию на с. 339, примеч. 38). Превосходный очерк развития торговли, носителем которой был Рейн, дается у Обэна: Aubin H. Der Rheinhandel in romicher Zeit // Bonn. Jahrb. 1925. 130. S. 1 ff. В этом очерке, опирающемся на тщательное изучение археологического материала, показано, что крупные города Германии, начав с торговли привозным товаром из Италии, а впоследствии также из Галлии, постепенно стали развивать собственные экономические и промышленные ресурсы. Особенно показательна история керамики, металлических изделий и стекла.
279
О виллах см. соответствующие разделы у Кюмона (Cumont F. Comment la Belgique fut romanisee. P. 40 sqq.) и Шумахера (Schumacher К. Siedelungs- und Kulturgeschichte der Rheinlande. S. 201 ff.) (обе работы имеют полную библиографию). Cp.: Steiner Р. Rom. Landhauser (villae) im Trierer Bezirk. 1923 (Болендорф, Ненниг и Флиссем); cp.: Mylius H. Die Rekonstruktionen der rom. Villen von Nennig und Fliessem // Bonn. Jahrb. 1924. 129. S. 109 ff.; Oelmann F. Jahrb., 1928. 4; Arch. Anz. Sp. 228 ff. (Майен, Шталь, Бланкенгейм, Флиссем, Ненниг) и библиографию в работе Блюмлейна (Вlumlen С. Bursians Jahresb. 1923. 49 (197). S. 21 ff.); Ненниг с его прекрасными мозаиками представляет собой тип роскошного сельского дома, сходного с италийскими виллами. Лучший пример виллы, в которой при жилом доме есть большое сельскохозяйственное предприятие, представляет собой вилла в Отранге близ Флиссема в округе Битбург в Эйфеле; см.: Behr, von. Trierer Jahresb. 1908. 1. S.74 ff.; Kriiger E. Ibid. 1908. 4. S. 1 ff.; cp.: Germania Romana. Taf. 17. Abb. 6 (планы и чертежи различных типов вилл см. там же: Taf. 16–17). Виллы в Штале не так велики и роскошны и, скорее, похожи на виллы Помпей и Стабий (см.: Oelmann F. Die villa rustica von Stahl und Verwandtes // Germania Romana. 5. 2); то же самое относится и к вилле в Боллендорфе (см.: Steiner Р. Die Villa von Bollendorf. Trier, 1922; cp.: Wolff G. Woch. kl. Рhil. 1923. Sp. 924 ff.). Эти виллы представляли собой не крестьянские дома и не усадьбы богатых земледельцев, какими их принято считать. Это были центры сравнительно крупных поместий, сельскохозяйственных предприятий, работающих на капиталистической основе, где производство зерна и других продуктов было рассчитано на продажу, а не на собственное потребление. К этому же типу относятся виллы Пфорцгейма и Даутенгейма (см.: Schumacher К. Op. cit. S. 198 ff. Abb. 49–50). Виллы третьего типа (например, Майен) более или менее напоминают крестьянские дома, но и их нельзя назвать самообеспечивающимися единицами, примерами «натуральных хозяйств» (см.: Oelmann F. Ein gallo-romischer Bauemhof bei Mayen // Bonn. Jahrb. 1928. 133. S. 51 ff.; Mylius H. Ibid. S. 141 ff.; cp.: Anm. 44). Хорошую параллель к великолепным гробницам трирских купцов представляют собой недавно открытые фрагменты различных надгробий I в. по Р. Х., которые были использованы для засыпки старой каменоломни в районе Крафта (округ Майен) (см.: Mylius Н. Die Krafter Grabdenkmaler und ihre Rekonstruktion // Bonn. Jahrb. 1925. 130. S. 180 ff.), а также гробница богатого купца и землевладельца из Кельна с роскошным саркофагом, вместе с которым был найден бюст умершего и множество мелких предметов (см.: Esperandieu Е. Recueil des basreliefs, statues et bustes de la Gaule romaine. VIII. 1922. P. 375 sqq.; Bonn. Jahrb. 114–115. S. 368 ff.; Schumacher K. Op. cit. S. 202).