2. Керамический кубок, покрытый зеленоватой глазурью. Берлинский музей. См.: ZahnR. Κτώ χρώ, 81. Winkelmannsprogr. Berlin, 1921. Taf. I–III.
Человеческий скелет, вокруг него венок, окорок, трубка, флейта и винная амфора. Справа и слева пляшут два пигмея, у одного в руке кошелек. Справа и слева от головы скелета вырезана надпись: ζών χτώ χρώ («приобретай и пользуйся»). Ср.: IG. ХП, 9, 1240 (Aidepsos, Preuner. Jahrb. 1925. 40. S. 39 ff.): бывший судовладелец, окончивший жизнь в качестве капитана корабля, в своей надгробной надписи советует живущим: ζών χτώ χρώ.
Эти два кубка представляют собой типичные образцы большого числа предметов, в которых выражено то отношение к жизни, которое было типичным для позднеэллинистического периода, а в еще большей степени — для раннего периода Римской империи. Можно бы, наверное, и не напоминать о таких известных, часто приводимых с соответствующим толкованием примерах, как маленький серебряный скелетик, украшающий пиршественный стол разбогатевшего выскочки Тримальхиона в романе Пет-рония (Сепа 34, 8). Мы поместили здесь фотографии этих двух кубков только потому, что они служат особенно яркой иллюстрацией тех массовых настроений, которые господствовали в народе, и в особенности в среде состоятельной городской буржуазии, в ранний период империи. Поверхностный налет материализма и особая разновидность тривиального эпикурейства явились естественным следствием мира и благополучия, которые в эпоху Августа пришли на смену превратностям гражданских войн. «Наслаждайся жизнью, пока еще есть время, — гласил их девиз. — Самое лучшее в мире — это полный кошелек и то, что можно купить на эти деньги: еда и питье, игры и танцы. Вот это — настоящее, а умствования философов и поэтов, таких же смертных, как и ты сам, это всего лишь мнения (δόξαι)»; или, говоря словами Тримальхиона: eheu nos miseros, quam lotus homuncio nil est. sic erimus cunti, postquam nos auferet Orcus. ergo vivamus, dum licet esse bene [Увы, нам несчастным, сколь ничтожен всякий человек. Такими будем все, когда нас унесет Орк. Итак, давайте будем жить, пока позволено благоденствовать (лат.)] (Cena 34, 10). Интересно сравнить эту жизненную философию с написанными в стихотворной форме заповедями в эпикурейском духе, обнаруженными на стенах триклиния в доме Эпидия Гименея и вызывающими некоторые ассоциации с Овидием.
См.: Della Corte M. Riv. Indo-Greco-Italica. 1924. 8. P. 121.
Таблица 8
1. Деталь настенной росписи таблиния в доме Лукреция Фронтина в Помпеях.
См.: Rostovtzeff M. Jahrb. d. d. arch. Inst. 1904. 19. S. 103 ff. Taf. V, 1; подробное описание см.: Ibid. S. 104 ff. Эпоха Августа.
Фасад богатой виллы, состоящий из великолепных колоннад (в два яруса) и входа в центральное помещение (atrium). Перед входом — круглый павильон храма с куполом. Позади виллы — прекрасный парк; по всему парку разбросаны различные строения. Между двумя крыльями портика — газон в английском стиле с цветочными клумбами.
2. Как и № 1. См.: Rostovtzeff М. Op. cit. Taf. VI, 2.
Фасад другой виллы того же типа, образуемый длинным портиком. За портиком — прекрасный парк, в котором разбросаны здания виллы; парк простирается дальше, занимая склоны двух холмов, высящихся позади виллы. Портик фасада повторяет очертания береговой линии небольшой бухты или озера. Берег оформлен в виде набережной, украшенной гермами. У самого берега — два маленьких храма. На воде видна прогулочная барка.
3. Фрагмент стенной росписи одного дома в Стабиях. Неаполь, Национальный музей.
См.: Rostovtzeff М. Die hellenistische Architekturlandschaft // Rom. Mitt 1911. 26. S. 75. Taf. VII, 1.
Большая вилла дворцового типа, расположенная на горных отрогах и окруженная морем. Портик фронтона имеет два яруса; за ним видна высокая башня атриума и стройные пинии. Набережная защищена двумя молами или волнорезами.
4. Как и № 3. См.: Rostovtzeff М. Op. cit. S. 76. Taf. VII, 2.
Огромный летний дворец в виде трехъярусной базилики, расположенный на отрогах гор или на острове. За виллой — парк с пиниевой рощей.