Из новых документов мы узнали, что процветавшая при Птолемеях торговля с сомалийским побережьем, Аравией и Индией при римлянах усовершенствовалась с организационной стороны. Сопроводительный документ таможенного тарифа от 90 г. по Р. Х., найденный в Копте, свидетельствует об оживленном движении на дороге между Коптом и Береникой, ведущей через пустыню. Путешествуют по ней главным образом капитаны, палубные офицеры, ремесленники, корабельные плотники и матросы торгового флота Красного моря (капитаны именуются не иначе как «капитаны Красного моря»). В число перевозимых предметов входят мачты и реи. Упоминание о солдатских женах говорит о том, что в Беренике стояла воинская часть. Часть солдат, очевидно, относилась к экипажу военного флота, который охранял торговые суда. Дорога через пустыню между Коптом и Береникой была хорошо обустроена, возле нее были вырыты колодцы, установлены военные посты. Вся система находилась в ведении арабарха и префекта Береникских гор. Каждый караван сопровождал эскорт вооруженных солдат, состоявших на службе в римской армии, среди которых важную роль играли арабы, с детства знакомые с пустыней. Подобные меры предосторожности были приняты для обеспечения безопасного передвижения между западными оазисами и Фаюмом, а также между Фаюмом и Египтом. Хорошо организованная речная полиция охраняла судоходство на Ниле и каналах. Эта организация продолжала существовать еще и в IV в. по Р. Х. Появились также новые документы, проливающие свет на субъектов восточной и африканской торговли. Из одной надписи, найденной в Медамуте, явствует, что объединения судовладельцев и торговцев, созданные во времена Птолемеев, продолжали существовать и в III в. по Р. Х. Та же надпись и несколько других, известных ранее, свидетельствуют о том, что на Красном море в это время существовал военный флот. Когда этот флот был организован, в точности неизвестно. Плиний, судя по всему, ничего о нем не знает.[190] Он говорит о лучниках, которых давали в качестве сопровождения группам кораблей, направляющихся в Индию.[191]
Развитие внешней торговли Александрии не подорвало караванную торговлю Аравии и Сирии. Руины Петры в Аравии свидетельствуют о том, что апогея своего развития этот город достиг после того, как он вошел в состав Римской империи (в 106 г. по Р. Х.). Как известно, Траян построил великолепную дорогу из Сирии к Красному морю. Второй век был также веком наивысшего расцвета Пальмиры; еще одним свидетельством является блистательное возвышение столицы Парфянского царства — Ктесифона на реке Тигр. Лучшие скульптуры Пальмиры, ее прекраснейшие здания, богатейшие надгробия и большинство надписей (одной из которых является знаменитый Пальмирский тариф) служат свидетельством разносторонней торговой деятельности, существовавшей во II в. и еще долго продолжавшейся после периода правления Адриана и Антонина Пия. Это неудивительно, если принять во внимание, что походы Траяна завершились разгромом Парфии, а миролюбивая политика Адриана и его преемников на долгие годы обеспечила для Пальмиры условия, в которых спокойно могла развиваться торговля. Как в Пальмире, так и в Петре торговое дело целиком находилось в руках местного купечества, которое приобрело большое богатство. Величественные руины этих двух городов и их великолепные гробницы, так же как и те, что можно видеть в Бостре, Филадельфии (Аммоне), Герасе и Дуре — городах, принимавших участие в той же торговле, — демонстрируют богатство тамошнего купечества. Благодаря их посредничеству богатство текло в Антиохию и в приморские города Сирии, Финикии, Палестины и Малой Азии.[192]
вернуться
Насколько регулярнее и шире стала торговля с Индией во II в. по сравнению с I в., видно из сопоставления описания торговых путей и портов у Птолемея и данных, которые мы находим в Periplus Maris Erythraei; см.: Chwostow М. Geschichte des Orienthandels des griech.-rom. Agypten. Kazan, 1907. S. 381 ff., в особенности 392 ff. (на русск. яз.); Warmington Е. Н. The commerce between the Roman Empire and India. P. 84 sqq. Изменившийся характер этой торговли отчетливо виден, если сравнить те виды товаров, которые импортировали в Римскую империю в начале I в. no P. X. (перечисление этих товаров есть у поэтов этого периода, у Страбона, Плиния и в Откровении Иоанна), с тем перечнем экспортируемых и импортируемых товаров, который имеется в Periplus Maris Erythraei; см.: Chwostow М. Op. cit. S. 86 ff. (импорт), 162 ff. (экспорт); Warmington E. H. Op. cit. Pt II: The substance of Rome’s commerce with India. P. 145 sqq.; Herrmann A. Die alten Verkehrswege zwischen Indien und Siidchina // Ztschr. der Ges. Erdkunde. 1913. S. 771 ff.; RE. XI. 1922. Sp. 46 ff.; Idem. Die Verkehrswege zwischen China, Indien und Rom; Schoff W. H. The Eastern irontrade in the Roman Empire // Joum. of the Amer. Or. Soc. 1915. 35, 3; Charlesworth Μ. P. Trade routes and commerce of the Roman Empire. P. 68 sqq. и примеч. на с. 255 цит. по: Pillai. The Tamils 1800 years ago (гл. III) — несколько (недоступных для меня) очень интересных тамильских стихотворений, в которых речь идет о товарах, ввезенных в их страну «Джаваном» («Javan»). О торговле благовониями (αρώματα) с Сомали см. важные документы II в. до Р. X. в работе: Wilсken U. Ztschr. f. Aeg. Spr. 1925. 60. S. 90 sqq. В римскую эпоху организация торговли на Красном море с Аравией и Индией, а также с Сомали была, вероятно, поставлена еще лучше, чем во времена Птолемеев. Группа важных надписей, недавно обнаруженных на юге Египта, главным образом в Копте, содержит ценные сведения об организации этой торговли. Очень важен упомянутый в тексте так называемый Коптский тариф. Эту надпись недавно исследовал в своей работе Л. Фезел; см.: Fiesel L. Geleitzolle im griechrom. Agypten // Nachr. Ges. Wiss. Got. ph.-h. Kl. 1925. S.95 ff. (с библиографией), а также материал об охранной дорожной пошлине, взимавшейся в различных деревнях Фаюма (Ibid. S. 57 ff.). По всей очевидности, обеспечение безопасности караванных путей между Коптом и Береникой было организовано по тому же методу, который использовали набатеи в Петре, пальмирцы в Пальмире, а в более позднее время — купцы Мекки и Тайефы (cp.: CumontF. Fouilles de Doura-Europos. P. XLI). Этим объясняется роль арабов в деле охраны караванных путей. Коптский тариф следует сравнить с тарифом Пальмиры (Dittenberger. Or. Gr. 629; cp.: Rostovtzeff М. Geschichte der Staatspacht in der rom. Kaiserzeit. S. 405 ff.). О том, какая доля участия в торговле на Красном море принадлежала александрийцам и иноземным купцам, можно узнать из многочисленных надписей. Очень интересен материал, свидетельствующий об активном участии в этой торговле пальмирских купцов. Поскольку они всегда были тесно связаны с сирийскими и финикийскими портами и с портами Красного моря (через Петру), то совершенно естественно, что они постарались расширить сферу своей торговли, вложив деньги в заморскую торговлю с Индией и Африкой и в сухопутную перевозку товаров через египетскую пустыню к берегам Нила и, возможно, также в Александрию. Поэтому нет ничего удивительного, что одна надпись из Копта (см.: Reinach A. J. Rapport sur les fouilles de Coptos. 1911. P. 17; Ann. ep. 1912. № 171) учреждена несколькими ‘Αδριανοi Παλμυρηνδί ’έμποροι [адриатические пальмирские купцы (греч.)] в честь их друга, пальмирского судовладельца — ‘Αδριανών Παλμυρηνών ναυχλήρων Έρυθραιχών [адриатических пальмирских морских купцов Красного моря (греч.)] — и что в Дендере (см.: Clermont-Ganneau Ch. Rec. d’arch. orient. 1903. 5. P. 300) также нашлась надпись III в. по Р. X. на греческом и пальмирском языках, сделанная в честь другого судовладельца и купца из Пальмиры: [των ναύκληρων] καί έμπό[ρων Έρυθραιχών] [морских купцов и торговцев Красного моря (греч.)], — очевидно, в память того, что он благополучно привел караван из Береники в Копт. Надпись, найденная в Египте, повторяет формулы и стиль соответствующих пальмирских документов. Возможно, этим активным участием пальмирских купцов в торговле на Красном море объясняется тот факт, что для охраны караванов на пути из Береники в Копт использовали пальмирских солдат (вооруженных луками конников) (см.: IGRR. I, 1169 [216 г. по Р. X.], обнаружены в Копте; Dittenberger. Or. Gr. 639). Ср.: Monneret de Villard. La scultura ad Ahnas. 1923. Александрийские купцы, занимающиеся торговлей на Красном море, упоминаются также в примечательной надписи, недавно обнаруженной в Медамуте близ Фив. Речь идет о посвящении богине храма, сделанном от имени (Z. 2 ff.): Αίλία Ίσιδώρα καί Αίλί[α] I ’Ολυμπίάς ματρώναι | στολάται ναύκληροι καί I [εμπο]ροι ΈρυθραικαΙ άμα I [συν Αίλίφ’Α]πολιναρΰρΙ έπάρχ[φ κλάσση]ς, ΌλυμΙπιάδος καί [Ίσιδώρας] άμφοτέρων [άδελφψ] [Элия Исидора и Элия Олимпиада матроны, облеченные в столу, морские купцы и торговцы Красного моря вместе с Элием Аполлинарием, начальником флота, братом Олимпиады и Исидоры (греч.)]. Если я правильно восстановил отсутствующие куски текста, это значит, что мы снова сталкиваемся с таким случаем (II или III в. по Р. X.), когда торговля на Красном море велась не иноземными купцами, а египетскими греками. Для сравнения можно привести сильно пострадавшую, ныне утерянную надпись из Александрии (IGRR. I, 1062), в которой упоминаются торговый флот Красного моря (Ζ. 4: καί εΰπλοίας τού στολου Έρ[υθραιχ]ο[ϋ] [и хорошего плавания флота Красного моря (греч.)]) и некий ναύκληρος, а также сохранившиеся фрагменты другой надписи из Копта, в которой упоминается κυβερνήτης ΈρυΘραικός [кормчий Красного моря (греч.)] (время Макриана и Квиета; Arch. f. Pap.-F. 1903. 2. S. 450. № 90). Самое интересное в надписи из Медамута представляет собой упоминание префекта, вероятно эритрейского флота. В моей статье (Arch. f. Pap.-F. 1908. 4. S. 305) я показал, что в поздний период эпохи Птолемеев (Dittenberger. Or. Gr. 132 [ср.: Р. Ryl. II, 66; Wilcken U. Arch. f. Pap.-F. 1920. 6. S. 372]; cp. 186 [и S. B. 2264] и 190) африканская и индийская торговля на Красном море были подведомственны генерал-губернатору Южного Египта, в распоряжении которого имелись солдаты и несколько военных кораблей. При римлянах, вероятно, в этом не произошло никаких изменений. Те факты, что римляне взимали в портах Красного моря специальные пошлины (Plin. п. h. VI, 84) и что Траян после аннексии Аравии проложил новую дорогу, ведущую из Сирии к Красному морю (Dessau. ILS. 5834, 5845а), неизбежно заставляют сделать вывод о том, что, во всяком случае во времена Траяна, на Красном море имелась особая эскадра римского флота, специальная classis Erythraica, находившаяся в подчинении особого префекта (ср.: έπαρχος κλασσης Φλ. Μυσικής Γορδιανής [начальник флота Флавий (греч.)] на Черном море; Dessau. ILS. 8851; RostovtzejfM. Klio. 1902. 2. S. 80 ff., cp.: Inscr. or. sept. P. E. I2. P. 509 sqq. и τριήραρχος κλάσσης Περινθίας, [триерарх персидского флота (греч.)] IGRR. I, 781 [эпоха Домициана]). Ведь если существовал специальный откупщик, занимавшийся взиманием пошлины vectigal Maris Rubri (Plin. n. h. VI, 84), то следовательно, должны были быть воинские и военно-морские соединения, обеспечивавшие безопасность морских торговых путей. Поэтому я считаю, что Евтропий (VIII, 3) справедливо приписывает создание такого флота Траяну и что Элий Аполлинарий был префектом этой эскадры римских военных кораблей (отметим, что префектом мёзийского флота тоже был грек, П. Элий Аммоний, и что во времена Адриана префектом Египта стал сирийский ритор по имени Авидий Гелиодор; см.: Stein A. Der romische Ritterstand. S. 133, 316, 406). Интересно отметить, что в одной надписи из Гиеры Сикамина (IGRR. I, 1370), с посвящением от имени одного или двух солдат или офицеров двух вспомогательных когорт богам Серапису и Исиде, те, кто принес им посвятительный дар, делают προσζύνη[μα… ύπέρ… έπ]άρχου χλάσατης [моление… за… начальника флота (греч.)]. Я склонен предположить, что эти солдаты входили в vexillatio, которая охраняла караванные пути, ведущие к Красному морю, и что classis Erythraica находилась под командованием префекта. Ср.: JouguetP. Dedicace grecque de Medamoud // Bull, de l’Inst. Fr. d’Arch. Or. 31. 1930.
вернуться
Ср. о торговле Пальмиры: Chwostow М. Geschichte des Orienthandels des griech.-rom. Agypten. S. 283 ff.; Dessau H. Der Steuertarif von Palmyra // Hermes. 1884. 19. S. 486 ff.; Mommsen Th. Romisches Geschichte. V. S. 428 ff.; Chabot J. B. Choix d’inscriptions de Palmyre. 1922; Cumont F. Fouilles de Doura-Europos. 1926. Introduction. Лучшее общее описание торговли Пальмиры дает Геродиан (IV, 10, 4): τά τε παρ’ έχείνοις φυόμενα αρώματα ή θαυμάζομε να υφάσματα [произрастающие у них благовония и достойные удивления ткани (греч.)] (ср.: Marc. Dig. 39, 4, 16, 7; νόμος τελωνιχός Пальмиры, гл. IV, 1) seaί (τα) παρά ‘Ρωραίοις ρεταλλευόμενα η διά την τέχνην επαινούμενα μηχέτι μόλις seal σπανιζοντα λανθάνοντά τε οι’ έμπορων 3εομισθήσεσθαι, μιας δε γης οΰσης seal μιας εξουσίας seoivqv seal άχώλυτον άμφοτέροις την άπόλαυσιν εσεσθαι [налоговый закон из Пальмиры, IV, 1: И добываемое у римлян из земли либо из воды славное своим искусством уже не будет с трудом и в недостатке тайно доставляться купцами, но поскольку существует одна земля и одна власть, то будет общее и беспрепятственное пользование и теми и другими (греч.)]. Cp.: Aristid, εις ‘Ρώμην (26 Κ, 14 D) 12: έσθήτας δε αύ Βαβυλωνίους seat τούς έχ της έπε3εεινα βαρβάρου seoaμους πολύ πλείους τε seai ράον είσαφΐ3ενουμένους η εί έξ Νάξου η Κύθνου Άθήναζ’ εδεΐ3εατάραι των έχει τι φέροντας [Элий Аристид «К Риму» (26 К, 14 D) 12: а вавилонские одежды и украшения из находящейся по ту сторону варварской земли прибывают в большом количестве и гораздо легче, нежели нужно было бы плыть с Наксоса или Кифна, везя с собой что-либо из тамошних товаров (греч.)]. Примечательно, что Пальмира никогда — ни после Адриана и Люция Вера, ни даже после Септимия Севера, когда она получила звание колонии или метроколонии, — не была римским провинциальным городом (ср. капитолий на монетах Пантикапея). Этот город всегда пользовался значительной долей автономии. Подобно Боспору, Пальмира и ее территория, скорее, занимала по отношению к Риму положение вассального государства. Однако римское государство включало город Пальмиру в число территорий, находящихся под его военной защитой, так же как это было сделано в отношении Крыма и территории Херсонеса. Жаль, что мы так мало знаем о вооруженных силах Пальмиры. В раннеримское время у города, несомненно, было собственное войско; нет никаких свидетельств того, что после Траяна положение дел как-то изменилось. Однако недавно обнаруженная надпись говорит о том, что после похода Люция Вера в Дуре стояли регулярные римские части сирийской оккупационной армии. Позднее, во времена Александра Севера, в Дуре имелась местная когорта из солдат, набранных на территории Пальмиры, которой командовал римский офицер (трибун); см.: Ситом F. Op. cit. Р. LIV; ср.: Р. 264 sqq.; Rostovtzeff М. С. R. Acad. Inscr. 1928. P. 226 sqq.; The Excavations at Dura-Europos. First Preliminary Report. P. 51 sqq. Можно предполагать, что в Пальмире происходило то же самое, т. е. что после похода Люция Вера в городе впервые был поставлен римский гарнизон (ό έν Παλμύροις τεταγμένος [расположенный в Пальмире (греч.)], упоминаемый в тарифе Пальмиры (Dittenberger. Or. Gr. 629. Z. 106), очевидно был гражданским чиновником, исполнявшим в Пальмире функции представителя римского правительства) и что в период после Септимия Севера этот римский гарнизон состоял из местных воинских частей под командованием римского офицера. Эти местные солдаты ревностно сохраняли свой национальный характер и национальную веру, как это видно по фреске (III в. по Р. X.), которую обнаружили в святилище пальмирских богов, находившемся в одной из угловых башен крепости Дуры, Брестед (Breasted) и Кюмон (Сиmont). Однако следует отметить, что ни в одной из многочисленных надписей Пальмиры не засвидетельствовано присутствия там римского офицера или римских солдат во II в. по Р. X. (самая ранняя надпись, в которой упоминается о присутствии центуриона I легиона Parthica, относится к 224–225 гг. по Р. X.; см.: IGRR. III, 1046). Несмотря на столь значительную автономию, Пальмира, которая и в этом отношении находилась в том же положении, что и Боспорское царство, должна была поставлять Риму вспомогательные воинские части. Отдельные войсковые единицы из Пальмиры встречаются по всему римскому миру (см. щит с нарисованной на нем картой, на которой показано проделанное одним из этих пальмирских солдат времен Севера путешествие из придунайской области в Дуру; см.: Cumont F. Op. cit. Р. LV, 323 sqq. Fig. 109 sqq.). Вероятно, город платил Риму дань, иначе распоряжения римских наместников, особенно касающиеся таможенных пошлин, не занимали бы такого видного места в жизни Пальмиры; см.: Rostovtzeff М. Geschichte der Staatspacht in der rom. Kaiserzeit. S. 405 ff.; Hirschfeld O. Die kaiserlichen Verwaltungsbeamten bis auf Diocletian. S.90. Anm. 1. Весьма вероятно, что эта дань состояла из отчислений от таможенных пошлин и использовалась на содержание гарнизона и крепости, расположенной на территории города. О том, что в Херсонесе и Крыму при Марке Аврелии и Коммоде существовали такие же условия, свидетельствует интересный ряд опубликованных документов, относящихся к Херсонесу; см.: CIL. III, 13750; Latyschew В. Inscr. orae sept. Ponti Euxini I2, 404; cp.: Rostovtzeff Μ. Bull, der arch. Kommission. 60. S. 63 ff. (на русск. яз.). Солдаты крымских гарнизонов, главный из которых находился в Херсонесе, принимали участие в сборе τέλος πορνιχόν [налог на проституцию (греч.)] (vectigal lenocitiii) и, по-видимому, получали в свою пользу часть денег, вырученных от этой пошлины, в то время как остальное шло в пользу города. К вопросу о торговле с Аравией через Бостру и Петру и о городах Восточной Иордании, которые благодаря ей очень разбогатели после произведенной Траяном аннексии Arabia Petraea, см.: Guthe Н. Die griechisch-romischen Stadte des Ostjordanlandes (Das Land der Bibel. II, 5, 1918). S. 36 ff.; cp.: Thiersch H. An den Randem des romischen Reiches. S. 29 ff.; Charlesworth Μ. P. Trade routes and commerce of the Roman Empire. P. 53 sqq., 91.0 развитии пальмирской торговли, распространившейся на всю территорию Римской империи, свидетельствуют обнаруженные во всех ее частях надписи, в которых упоминаются имена пальмирских купцов: они встречаются в Египте, в Риме (пальмирские купцы содержали за городской чертой собственные святилища), в Британии и Дакии (см.: Cumont F. Op. cit. Р. LV).