Центральное правительство ничего не делало для защиты италийской промышленности. Во времена империи не существовало ничего похожего на современное законодательство о патентах. Каждый мог, если хотел, имитировать изделия конкурента и даже производить подделки. Виновато ли в этом отсутствие соответствующей инициативы или такова была сознательная политика императоров? Во всяком случае, это показывает, что промышленники не имели никакого политического влияния. Крупные землевладельцы могли добиться от правительства, чтобы оно защитило италийское виноделие, о чем пойдет речь в следующей главе, богатые купцы получали важные торговые привилегии; что же касается промышленности, то здесь создается впечатление, что в ней не был заинтересован никто из тех, кто мог бы повлиять на правительство. Отсюда можно сделать вывод, что промышленность по-прежнему оставалась в руках сравнительно мелких владельцев мастерских, так и не превратившихся в крупные индустриальные предприятия, работающие на крепких капиталистических основах. Это означало заметный регресс даже по сравнению с той организованной промышленностью, которая, очевидно, существовала в эллинистических государствах, и уж, определенно, по сравнению с тем широким процессом индустриализации, который мы наблюдали в Италии в I в. по Р. Х. на примере Помпей. Децентрализация промышленности парализовала рост промышленного капитализма в Италии и воспрепятствовала становлению крупных промышленных предприятий в провинциях. Действительно, нельзя отрицать того, что начавшийся в Италии процесс индустриализации распространился на большинство провинций и что во многих мелких провинциальных городах мы можем наблюдать то же развитие, которое происходило в Помпеях. В большинстве провинциальных городов, которые первоначально были административными центрами крупных или мелких аграрных территорий, появилась промышленность местного значения. У каждой территории, у каждой провинции были свои торговые и промышленные центры, которые обслуживали не только узкий местный или провинциальный рынок. Читатель, вероятно, помнит то, что уже было рассказано о росте промышленного производства в Галлии, о роли Лиона и о крупных промышленных и торговых центрах Востока. В отношении этих больших городов мы вправе предполагать, что там имелись те же предпосылки для развития массового капиталистического производства товаров, какие мы наблюдали в Италии и на Востоке. Однако даже в этих больших центрах большие капиталистические предприятия не укрупнялись, и организация труда не стала там более эффективной, чем это было в эллинистический период. Мелкие ремесленные мастерские местного значения во многих областях производства небезуспешно конкурировали с более крупными капиталистическими предприятиями. Мелких ремесленников не задавили крупные индустриальные фирмы, как это произошло в Европе и Америке в XIX и XX вв. Даже такие товары, как стеклянные и гончарные изделия, успешно производили местные мастерские, и конкуренция со стороны этой местной промышленности мешала крупным предприятиям неограниченно расширять свое производство. Местные мастерские сохраняли, как это, например, было в Тимгаде, старые формы ремесленного производства, занимаясь как изготовлением, так и продажей своих товаров.[211]
Еще одно интересное явление экономической жизни провинций представляет собой конкуренция, существовавшая между мастерскими и фабриками городов и крупными промышленными предприятиями, возникшими в некоторых больших поместьях. Владельцы некоторых таких поместий, обладатели крупных капиталов, во II в. начали заводить мастерские, которые работали не только для нужд самого поместья, но производили товар на продажу. На одной из вилл Южной Франции близ Тулузы была найдена крупная шерстопрядильная мастерская, еще одна была обнаружена на вилле в Англии. Печи для обжига гончарных изделий найдены на нескольких виллах в Бельгии, и, как известно, имелась фабрика по производству бронзовых изделий с эмалью при знаменитой вилле в Антэ (Бельгия). Капиталистический характер таких предприятий очевиден. Но их развитие означало усиление процесса децентрализации промышленности.[212]
Одновременно с этим как на больших фабриках, так и в мелких мастерских происходили постепенное упрощение и стандартизация производимых товаров. Эстетический вкус, господствовавший в промышленности периода эллинизма и еще сохранявший свое значение в I в. по Р. Х., во II в. стал отмирать. Перестали создаваться новые формы, не появлялось и новых орнаментальных идей. В области техники также пропадает творческое начало. Если отвлечься от нескольких новых изобретений в производстве стекла, то начиная со II в. мы не обнаружим в промышленной технике никакого прогресса. Чрезвычайно поучительно сравнить раннюю арретинскую керамику с ранней terra sigillata Италии и Галлии и сопоставить последнюю с изделиями II в. Прекрасные арретинские сосуды полны изящества, terra sigillata I в. — настоящее чудо технического совершенства, между тем как соответствующие керамические изделия II в. безвкусны и скучны; на них все время повторяются одни и те же мотивы и группы мотивов, хотя эти вещи все еще остаются добротными предметами домашнего обихода. Такое же наблюдение можно сделать, сравнивая ювелирные изделия, торевтику, резные камни, мебель, предметы домашней утвари, оружие и т. д.[213]
211
См.: Frank Т. Some economic data from C.I.L. Vol. XV // Class. Phil. 1918. 13. P. 155 sqq., повторяющиеся как в его «Economic History of Rome», так и в его «History of Rome»; см.: Gummerus Н. RE. IX. Sp. 1483 ff. Очень важный источник наших познаний об организации крупных промышленных предприятий в Галлии представляют собой граффити из Грофесенка, Авейрона (см. учетные списки гончарных изделий, изготовленных отдельными работниками). См.: Abbe Hermet F. Les graffites de la Graufesenque pres Millau. Aveyron, 1923; Οхе Α. Bonn. Jahrb. 1925. 130. S. 38 ff. (лучшая работа о документах); Nicolai A. Les officines des potiers gallo-romains et les graffites de la Graufesenque. 1927. О подобных учетных документах из Ареццо, Hurta, Montans, Бликвейлера (cp.: Loth. C.R. Acad. Inscr. 1924. Р. 67 sqq.) и Рейнцаберна см.: Οхе Α. Op. cit. S. 51 ff.; cp. расчетные записи из Монтенаха на Мозеле (II в. по Р. Х.): Rev. et. anc. 1927. Р. 205 sqq. Наибольший интерес в расчетных записях из Грофесенка представляет количество сосудов различных типов, а также факт массового производства товара на крупных предприятиях. Судя по именам гончаров, эти учетные списки можно датировать серединой I в. (между 40-м и 50-м г. по Р. Х.) (Охе). История производства
212
О вилле в Ширагане в Галлии см.: JoulinL. Les etablissements gallo-romains de la plaine de Martres Tolosanes // Mem. pres, a l’Аcad. 1901. Ser. I. Vol. XI. P. 287, 367. Fig. 1. № 63–72; Gummerus H. RE. IX. Sp. 1461; Lafaye G. // Daremberg-Saglio. Diet. d. ant. IX. P. 888. О вилле в Даренте в Британии см.: Payne G. The Roman Villa at Darenth // Arch. Cantiana. 1897. 22. P. 49 sqq. О вилле в Чедворте см.: Fox G. Е. The Roman Villa at Chedworth, Gloucestershire // Arch. Joum. 1887. 44. P. 322 sqq.; cp.: Idem. Notes on some probable traces of roman fulling in Britain // Archaeologia. 1905. 59, 2. P. 207 sqq. Я принимаю выводы Фокса и мне не верится, что просторные помещения виллы представляли собой прачечную или сукновальню, которые использовались, чтобы обслуживать потребности обитателей виллы; см.: Haverfield F. Trans. Bristol and Gloucestershire Arch. Soc. 1918–1919. 41. P. 161. Cp. интересную виллу в Баксе (Bucks) в долине Хэмблден (Наtbleden Valley), где на обнесенном кирпичной стеной обширном дворе расположено несколько промышленных строений (печи для обжига необычной Т-образной формы); см.: Cocks А. Н. Archaeologia. 1921. 71. Р. 142 sqq. О других виллах см. Годовые отчеты Коллингвуда и Тэйлора (Collingwood, Taylor) в JRS. Весьма вероятно, что знаменитые батавские и фрисландские ткани, распространявшиеся по всей империи, изготавливались в крупных поместьях батавских и фрисландских землевладельцев; см.: Girke G. Маnnus Bibliothek. 1922. 24. S. 11. Поскольку ведение сукновальни не требовало специальной технической подготовки, а дешевая рабочая сила, в особенности в зимнее время, всегда имелась в избытке, нетрудно понять, почему богатые землевладельцы предпочитали сами перерабатывать шерсть, производимую в их поместьях и скупаемую ими у окрестных пастухов, вместо того чтобы сбывать ее городским купцам. Так же обстоит дело и с гончарными мастерскими. На некоторых бельгийских виллах обнаружены печи для обжига гончарных изделий; так, например, оказалось на вилле в Буа-де-Лувьер, расположенном в округе Эно (Hainot) (см.: Bull, des Musees royaux du Cinquantenaire. 1904–1905. 4. P. 57 sqq.; 1906–1907. 6. P. 45 sqq.; Baron de Loe. Notions d’archeologie prehistoriaue belgo-romaine et franque. S.a. P. 201), и на вилле в Осте в Нижнем Вавре (Hoste, Bas Wavre), превосходный макет которой можно видеть в Брюсселе (Musee de Cinquantenaire). Подобные макеты, изготовленные М. Майе (М. Mahieu), выставлены в музее г. Намюра (Baron de Loe. Op. cit. P. 192). О Германии см.: Schumacher К. Siedlungs- und Kulturgeschichte der Rheinlande. 1923. II. S. 199. В связи с этим можно напомнить о том, что подобное явление наблюдалось и в Африке. Одна из самых больших африканских фабрик по производству ламп, возможно, находилась в одном из поместий семейства
213
Cм.: Oswald F., Pryce T. D. An Introduction to the Study of Terra Sigillata. 1920; ср. библиографию в кн.: Schumacher К. Siedlungs- und Kulturgesch. der Rheinlande. S. 346. Anm. 60.