Узнать, есть ли в только что купленном вами продукте глютамат натрия, несложно. Необходимые сведения обычно фиксируются на упаковке. Иногда его обозначают как глутамат натрия, иногда — как пищевую добавку Е-621, иногда производитель просто стыдливо сообщает о некоем “усилителе вкуса”. Сегодня сомнительное открытие Кикунае Икедо с большой долей вероятности используют практически во всех мясных, рыбных, куриных, грибных и соевых (кстати, натуральная соя не имеет вкуса) полуфабрикатах, в бульонных кубиках, чипсах, сухариках, снеках, соусах, сухих супах, приправах к вермишели быстрого приготовления и т. д. А значит, не исключено что исследование медиков и университета Хиросаки “взорвет” всю пищевую промышленность. Но выбор, прежде всего, за потребителями.
Европа и ГМ-продукты
Законодательство ЕС в отношении трансгенных продуктов — сложное и непрерывно меняющееся. Оно развивалось параллельно с открытием рынка для ГМ-пищи.
В 1997 году вступило в действие положение 258/97 о “новых продуктах питания”, под которыми подразумевалась пища, изготовленная из компонентов, отличающихся от натуральных. Оно отменило часть статей предыдущего положения 90/220/ЕЕС, относящихся к допуску на рынок ГМ-продуктов, и ввело их маркировку. Теперь предусмотрен ряд процедур безопасности в отношении ГМ-культур, в том числе долгосрочный мониторинг, оценка “существенной эквивалентности”, аллергического потенциала, воздействия генов-маркеров, определение допустимого процента содержания ГМ-компонентов в обычной пище и т. д. Хотя новое положение является несомненным шагом вперед на пути уменьшения риска для здоровья и окружающей среды, исходящего от ГМ-организмов, допустимый уровень содержания ГМ-компонентов в обычных продуктах все еще находится в процессе обсуждения. К тому же, по мнению экологов, новая процедура не отличается прозрачностью.
С 1985 года (года выдачи первого патента в США на ГМ-продукт) выдано уже 10778 патентов на ГМ-растения в США и 200 на ГМ-животных. В Европе ГМ-продукцию патентуют с 1997 года. К примеру, Monsanto запатентовала ГМ-сою, а Zeneca — все ГМ-помидоры. Патент — временная легальная монополия на коммерческую эксплуатацию изобретения. Под это понятие сегодня попадают и различные формы жизни. Патент — эксклюзивная легальная защита на 17–25 лет. Чтобы использовать запатентованное изобретение, необходимо иметь разрешение от владельца патента. Итак, чтобы выращивать ГМ-помидоры, надо сначала заплатить корпорации Zeneca.
В мае 1998 года Европейский парламент разрешил компаниям патентовать живые организмы, в том числе “элементы, выделенные из человеческого организма”. Всего лишь за три года до этого фактически идентичное положение выставлялось на голосование, и было признано неэтичным. Что изменилось, кроме финансовой мощи “продавливавших” это положение корпораций? Ничего.
В октябре 1998 года голландское правительство заявило отвод этому постановлению. В 1999 году к нему присоединилось правительство Италии. Эти страны обеспокоены тем, что ряд пунктов постановления ущемляет экологическое законодательство стран и права потребителей. Было заявлено, что процедура принятия документа содержала ряд нарушений; постановление в дальнейшем может повлиять на благополучие развивающихся стран; оно может затруднить доступ к качественному медицинскому обслуживанию граждан Евросоюза; оно подрывает социально-экономическую и экологическую безопасность стран-членов союза. К тому же Евразийская патентная конвенция, принятая в 1973 году, запрещает патентование растений и животных. А данное постановление обошло этот запрет, разрешив монополизировать целые урожаи.
Эти патенты не имеют ничего общего с патентами на изобретения, это всего лишь средство завоевать рынок. Но те, кто поддерживает патентование жизни, утверждают, что так достигнуто улучшение европейского патентного законодательства. И это несмотря на то, что данное патентное постановление нарушает целый ряд международных соглашений, подписанных членами ЕС во время Конференции 1992 года в Рио-де-Жанейро, особенно — ограничений по Конвенции о биоразнообразии.
Ратификация Конвенции налагает на страну обязанность обеспечивать в биотехнологической патентной системе честное и равное распределение выгод, учитывая интересы развивающихся стран, где в основном и сохранилось разнообразие видов. Несмотря на то, что во время 4-й конференции сторон Конвенции в 1998 году 49 делегатов высказались за включение этого тезиса в текст постановления, так как в противном случае документ попросту легализует биопиратство, члены Европарламента к этому не прислушались и не изменили текст. И даже более того, Комиссия ЕС убрала 76 поправок, которые ограничивали биопиратство.