Особенно Элея. Она была занята, следовала за Эдриком и Каэлом как щенок. Калиана прозвала ее Питомцем, ведь такой она и была. Без Эдрика она пускала слюни по Каэлу, даже в скорби. Отвратительно.
Она выглядела как Сирена, будто отражение, но выше, и она не вела себя как Сирена. Она не была такой проницательной, как ее сестра. Калиана не знала, что было в голове у той девушки. Если там вообще что — то было.
Загремели фанфары, и Калиана оторвала взгляд от Питомца.
Каэл Дремилон появился на пороге, восхитительный в зеленых и золотых красках Дремилона. Королевский герб, Д в огне, был вышит на его тунике, длинный зеленый плащ удерживала на шее золотая цепь.
И вдруг все изменилось. Ее мир будто накренился. Словно она видела что — то еще… и где — то еще.
Королевская спальня.
Мертвый Эдрик у ее ног.
Всюду кровь.
Калиана всхлипывала и умоляла пощадить Алессию.
Каэл смотрел на нее без сочувствия.
Смерть.
Калиана подавила всхлип, зажала рот рукой и отпрянула на шаг. Видение пропало. Нет, не видение… воспоминание. О том, что произошло в тот день. Она не знала, откуда оно пришло, и почему сейчас, но она вспомнила все.
Она снова видела зал, Каэл стоял перед троном, ждал золотую корону на его голове. Он взглянул в ее глаза, словно не мог поверить, что она устроит истерику посреди коронации. Он говорил, что они должны быть едины, но теперь она смотрела на него как на врага.
Она быстро взяла себя в руки и изобразила кашель. Она сделала вид, что болела и еще горевала. Может, если бы она упала в обморок, даже он поверил бы уловке.
Но она знала, откуда было то воспоминание. Она вспомнила ночь, когда сказала Каэлу, что Алессия — его ребенок. Ночь, когда Эдрика нашли мертвым в его спальне, залитой кровью. Это был не убийца из Элейзии, как все верили. И даже она долго верила в это. Но теперь правда была тут, она не могла это забыть. Не снова.
Разум оградил ее. Она не хотела помнить. Было так просто отогнать это.
Но теперь она знала.
На голову Каэла опустили корону.
— Долгих лет королю Каэлу Дремилону!
Каэл встал и поднял руки перед своими новыми подданными.
Они только что короновали убийцу короля.
8
Открытое море
Три месяца, двенадцать дней и пять часов.
Столько Сирена пробыла на борту «Крестоносца». Куда меньше времени потребовалось, чтобы она стала сходить с ума и сомневаться в своем решении сделать это. Синяя вода вокруг корабля. Она словно потеряла ощущение направления и была рада, что Гвинора вела команду и разбиралась в огромном океане.
Авока все еще спала. Они пытались соединить с ней свои силы, но без толку. Даже юмор Алви угас за эти месяцы.
Хуже того, припасы заканчивались. Еще две недели, и им приходилось есть сухари и жидкую кашу с ограниченной водой и вином. Все шло не по плану, а Сирена хотела уже убраться из моря.
Гвинора кивнула ей почти дружелюбно, пока она шла по палубе. Она не стала теплее к ним, но и не была такой враждебной, как раньше. Только когда они нарушили одно из ее правил. Но она уже далеко завела их, между ними возникло доверие.
— Сирена, — позвала Гвинора.
Она прикрыла глаза рукой и посмотрела на нее.
— Да?
— Посмотри.
Сердце Сирены подпрыгнуло. Может, они были близко к острову. Может, она его увидит. Еще две недели, но, может, им повезло, и Гвин немного ошиблась в расчетах. Может, они смогут сойти с корабля.
Она поднялась по ступенькам к Гвиноре, гордо стоящей за деревянным штурвалом. Отсюда было идеально видно все, что происходило внизу.
— У нас проблема, — тихо сказала Гвинора.
— Какая?
Гвинора нахмурилась.
— Для начала, это, — она указала на горизонт, и Сирена увидела тучи вдали. Грозовые тучи двигались вперед.
Сирена посмотрела на нее и осторожно сказала:
— Мы можем выстоять в шторм.
— Лучше обогнуть его.
— Нет. Ты сама видишь, что не выйдет. Не стоит тратить припасы и проверять.
Гвинора нахмурилась сильнее.
— Да. Придется плыть сквозь него.
— У меня есть талант к погоде, — еще тише сказала Сирена.
— Нет.
Сирена резко выдохнула носом. Это было глупо. Это спасло бы их от проблем и морской болезни, так что было хорошим вариантом.
— Это испытание, — сказала Гвинора. — Они послали шторм, чтобы увидеть, достойны ли мы.