— Что произошло с Эреном?
Элея открыла и закрыла рот пару раз, словно рыба без воды.
— Ты не слышала?
— Что не слышала?
— Он мертв, — прошептала она.
В ушах Рэи звенело. То, что говорила Элея после этого, пропало. Влетело в одно ухо и вылетело из другого. Белый шум.
«Мертв. Эрен мертв».
Она любила только его… ей хватило смелости любить его… и он был мертв. Мертв.
Ее ноги подкосились. В голове стало пусто. Все почернело.
А потом Элея оказалась над ней, повторяла ее имя.
— Что… что случилось? — спросила Рэя.
— Ты потеряла сознание. Воды?
Она покачала она.
— Нет. Просто… помоги мне встать.
— Мне так жаль, Рэя. Я думала, ты уже знала. Плохо, что я это тебе сообщила. Не верится, что Каэл это сделал. Что Эдрик отдал приказ и назвал Эрена предателем.
— Эрен… предатель? — она покачала головой. — Невозможно.
— Знаю. Это… неправильно, — Элея словно озвучивала то, что давило на ее плечи. — Я не знала, что делать. У меня больше никого нет в жизни. Приходилось выживать.
— Все хорошо, — сказала Рэя. — Ты не одна.
Элея рухнула в ее руки.
— Слава Создательнице. Все не так, и я не могу уйти. Я работаю на Каэла. Я не знаю, что еще делать.
Рэя глубоко вдохнула и взяла себя в руки. Этого хотел Феникс. Он хотел, чтобы она сделала Элею их шпионкой в замке. Она могла это сделать. Хоть это подвергнет Элею еще большей опасности, а не вытащит ее. Они нуждались в этом. И она знала, что Элея согласится.
— Есть вариант, — тихо сказала Рэя, хоть ей хотелось только забрать Элею в убежище.
Но они убили Эрена.
Эдрик и Каэл убили Эрена, назвав предателем, но он был благороднее всех в мире.
Она сделает все, чтобы свергнуть Дремилонов. Одолеть Каэла за такое убийство… и за множество жизней на совести Рэи за использование ее бомб, чтобы уничтожить Элею. Если Сети нужен был шпион, она уговорит Рэю. Иначе никак.
16
Лес
— Я больше не хочу ходить по лесу, — пожаловался Алви на следующий день.
Они бесконечно брели по темному лесу, Сирене казалось, что ее ноги отвалятся. Маркотт шагал бодро, но никто не просил остановиться. Даже самый юный мальчик из семьи, с которой они путешествовали, ничего не говорил. Казалось, лес Нуарвуд приглушал все вокруг. Тишина была абсолютной. Их движения были неуклюжими.
Ей не нравился такой лес. Совсем.
Все тут было зловещим. От черной коры и темно — зеленых листьев, которые словно пропадали в тенях, до мха, укрывающего тропу, грозя полностью захватить ее. Тьма была почти непроницаемой, даже днем. Маркотт раздал факелы, и они горели днем и ночью. Странный вой доносился из леса. От этого воя даже волоски на шее Алви встали дыбом. И Маркотт просил не есть ничего у тропы. Сирена не понимала, как все в лесу может быть ядовитым, но не хотела проверять.
Сирена смотрела вверх, стараясь что — то увидеть за переплетающимися ветвями.
— Клянусь, нас что — то преследует.
— Так и есть, — подтвердил Алви.
— Отлично, — Сирена покачала головой и поспешила к тележке, где была Авока.
Алви не успокоил, и она хотела быть ближе к источнику света, хотя у нее был свой.
Она хотела разжечь Огонь Дома и покончить с этими факелами, но Вера и Матильда настояли, что, после ее поступка с Венатриксами, стоило держать магию в тайне. У людей в Аландрии не было таких сил, было бы полезно приберечь свое оружие. Ради всех.
Сирена теребила кинжал на бедре, рассеянно вытаскивала его из ножен и опускала в них, пока смотрела на семью перед ними. Она знала, что должна их оставить. Они не говорили с ней. Но ей было любопытно. Родители не замечали их. Но мальчики вели себя иначе. Младший оглядывался и бегал вокруг телеги. Порой он указывал на лес и хихикал, словно видел то, чего не видели остальные. Но старший был серьезным и поразительно неуклюжим. Родители хмуро смотрели на него, пока он спотыкался среди мха. Но Сирена могла поклясться, что лес ставил ему подножки.
День тянулся, и любопытство победило. Когда старший мальчик споткнулся в следующий раз, Сирена бросилась на помощь. Она схватила его за руку и подняла.
— О, ты в порядке? — выдохнула она.
Он взглянул на нее так, словно увидел взрослого индреса.
— Ох, да.
Вблизи она поняла, что это был не мальчик, а юноша. Он выглядел не старше Сирены, но младше своего возраста. Он был длинным, тощим, без бороды, с темными волосами и мягкими чертами.
Она улыбнулась ему, а он выпрямился и отпрянул от нее.
— Нас так и не познакомили. Я — Сирена.
— Кхм, привет, — сухо сказал он, не глядя на нее. Он уже повернулся к тропе.