Тимбр рассмеялся. Маниакальный смех смотрелся жутко из — за его потрепанного вида. Он был словно… безумен. Не просто навеселе от опиума. Белки глаз стало видно сильнее, он хохотал и давился смехом.
— Уйди, — рявкнула Гвинора. Она схватила бутылку и сунула ее в руки Сирены. — Вот настой. Уходи вместе со своим другом.
— Не могу.
— Я не знаю, кто ты, или что заставило меня помочь тебе до этого. Но ты задержалась. Я знаю, какая ты и на что способна. И я все еще могу убить тебя быстрее, чем ты применишь свои трюки, — пригрозила Гвинора. — Мое гостеприимство иссякло. Больше я помогать не буду. Уходи.
Сирена взглянула на Тимбра, но он не реагировал. Казалось, тот миг, пока он говорил, был последним в его трезвости. И он прошел. Гвинора удерживала его силой воли.
Клинок появился в руке Гвиноры.
— Попробуй.
Сирена вскинула руки.
— Ладно. Мы пойдем, — она взглянула на Тимбра. — Если вы можете нам помочь или знаете того, кто может, мы были бы благодарны за это. И мы хорошо заплатим за это.
— Нам не нужны твои деньги.
— Ладно, — Сирена отошла на пару шагов и сунула бутылку в руки Алви. Он раскачивался на стуле. — Выпей.
Он послушался. А она в это время смотрела, как Тимбр ускользал из ее рук. Красное перо пропало из виду.
* * *
Когда Алви протрезвел, Сирена потеряла надежду увидеть Тимбра снова. Гвинора следила за ней, пока она не ушла, так что у нее не было шанса отыскать его.
Она даже не могла перевести дыхание в гостинице.
Тихая комната и ее подруга в коме.
Микел ушел из города пообщаться с природой, Матильда пошла с ним. Она понимала, почему Микел хотел покинуть город с его узкими людными дорогами и нехваткой растительности. Он горевал, потеряв свой народ. Магия лифов работала не так, как магия Дома. Лифы пополняли энергию из стихий. Они могли сунуть руки в землю, реку или что — нибудь еще и тянуть жизненную силу из природы. Но Дома укрепляли магию изнутри. Если Сирена ощущала слабость, ей нужно было поесть, исцелиться или, что куда хуже, ждать, пока она наберется сил. И хоть Матильда не пополняла энергию так, как Микел, было понятно, почему она хотела быть там с ним.
Осталась Вера.
Она сидела в центре комнаты Сирены перед кроватью Авоки. Белый круг из мела был нарисован на паркете. Она сидела, скрестив ноги, опустив ладони на колени. Она словно молилась. Но ее лицо было бледным, глаза ничего не видели, а кожу покрыл пот.
Сирена хотела коснуться ее и убедиться, что она в порядке, но не хотела нарушать транс. Может, она исцеляла Авоку. Сирена не собиралась такому мешать.
Алви ушел спать, у него болела голова. Ордэн еще не вернулся. Сирена села и ждала, пока Вера закончит.
Тишина пугала ее. Оставляла время подумать. О доме в Бьерне, Дремилонах, магии крови и проклятых связях. О ее роли во всем этом. И как она не убегала от судьбы. Она все делала правильно, но натыкалась на стены.
Вера вздрогнула, охнула и склонилась вперед.
Сирена бросилась к ней и помогла встать.
— Ты в порядке?
— Да. Да, — сказала Вера. Она тряхнула длинными кудрявыми каштановыми волосами и посмотрела на встревоженную Сирену. — Я в порядке. Стакан воды, если не сложно.
Сирена подбежала к кувшину и налила ей воды.
— Вот.
Вера выпила все, а потом села в кресло.
— Прошу прощения, я не думала, что ты так скоро вернешься.
— Что ты делала? Пыталась исцелить Авоку?
— Да, — она сделала паузу. — И нет. В Эмпории собирается сила, Сирена. И я не могу отогнать ощущение, но не могу и точно определить. Но она там, и она растет.
Сирена помнила слова Серафины из ее снов духа. Темная сила грозила забрать Сирену из сна. Она даже смогла притянуть Сирену к себе, и ее укутала тень. Она говорила Сирене прийти к ней и дала ей монету — портал. Сирена хранила монету при себе… хоть поклялась Вере, Матильде и Серафине, что никогда не использует ее.
— Как сказала Серафина.
— Из — за нее я и проверила ту энергию. Ее предупреждение заставило меня заняться этим делом.
— И?
Вера покачала головой.
— Это нечто тревожное. Но оно еще не здесь. Пока что, — ее лицо все еще было бледным, и она выглядела нервно.
— Что это значит?
— Ты знаешь историю Создательницы?
— Конечно, — сказала Сирена. — Она создала всю жизнь и первых людей. Она наделила силой первую Дома.
Вера кивнула.
— Это только половина истории.
— Где свет, всегда есть тьма. Притяжение и отторжение. Инь и ян, — объясняла Вера. Она огляделась, словно ждала, что Матильда будет заканчивать за нее. — У Создательницы была сестра, Разрушительница. Две богини создали жизнь и смерть, добро и зло, творение и разрушение.