…примерно такой же, как эта, которая сейчас почти в полной темноте внимательно рассматривала Дейзи.
– Как тебя зовут? – спросила Джой.
– Гиацинт.
«Гиацинт!» Едва ли найдется более неподходящее имя для этого тщедушного существа.
– А ее зовут Дейзи, – сказала Джой.
– Почему она спит? – Выговор и манеры девочки сейчас же напомнили Джой о персонажах из «Дэвида Копперфилда», о какой-нибудь несчастной сироте, чистой душою, брошенной на произвол злодеев.
– Она первый раз летит в самолете. Я ей дала… лекарство, чтобы она заснула.
– Зачем?
– Иначе она могла бы испугаться и начать лаять.
Гиацинт обдумала слова Джой, затем с недоумением поглядела на нее:
– Чего испугаться?
– Грохота. Воздушных ям.
Гиацинт просунула два пальца через решетку собачьей переноски и осторожно погладила нос Дейзи. В ответ Дейзи приоткрыла глаза и вяло лизнула девочкины пальцы, тут же снова закрыла глаза, довольно вздохнула и уснула. Гиацинт улыбнулась Джой.
– Как тебя зовут? – спросила Гиацинт.
– Джой.
Гиацинт поглядела на нее с сомнением:
– Но это же мужское имя.
«А Гиацинт – название цветка», – едва не ответила Джой.
– Это прозвище такое, – пояснила она. – У тебя есть прозвище?
– Гици, – ответила девочка. – Потому что когда я родилась, Гарольд не мог выговорить «Гиацинт».
– Кто такой Гарольд?
– Мой брат. Он вон там.
Джой поглядела в ту сторону, куда указывала Гиацинт, и увидела накрытого одеялом мальчика, вероятно Гарольда: те же светлые волосы, та же нелепая одежда. Джой попыталась понять, где родители, однако мужчина и женщина, спавшие рядом с Гарольдом, больше походили на дедушку с бабушкой. Вероятно, решив, что от Дейзи больше толку не будет, Гиацинт пошла назад.
– Я тебя найду у стойки багажа, хорошо? – пообещала Джой. – Она к тому времени наверняка проснется.
– И сможет выйти?
– Из переноски? Конечно!
– Ладно, – застенчиво откликнулась Гиацинт, первый раз широко улыбаясь. Передних зубов у нее не было.
Самолет начал снижаться. Джой поглядела в иллюминатор на зеленое лоскутное одеяло, раскинувшееся во все стороны, куда доставал глаз: великолепные зеленые поля были разграничены рядами деревьев, живыми изгородями и каменными стенами. Она заулыбалась от волнения. По мере приближения к Лондону пейзаж начал меняться: беспорядочные ряды разнообразных построек, новых и старых, больших и маленьких, протянулись внизу.
Отсюда, сверху, город походил на компьютерный чип. Казалось, в нем нет никакого порядка, узенькие улочки разбегаются во все стороны. Но когда самолет пронесся над мутной Темзой, через самое сердце города, Джой ахнула от восторга. Биг-Бен и Парламент! Лондонский мост! Глаз![3] Она упивалась зрелищем, едва не прижимаясь носом к иллюминатору. Ей не терпелось ступить на английскую землю. Посадка прошла быстро и гладко, пилот получил положенные ему аплодисменты. Некоторым пассажирам хотелось побыстрее покинуть самолет, но большинство, похоже, все еще были под впечатлением от прошедшего праздника, который они встретили в чернильно-черных небесах над просторами Атлантики.
– Прошу прощения, мисс? – произнес озадаченный водитель такси.
Джой расположилась на широком заднем сиденье такси. Четыре чемодана были погружены в багажник.
– Стэнвей в Челтнеме, – повторила она. Когда недоумение таксиста так и не рассеялось, она добавила: – Это в Котсуолдсе.
– Я знаю, где это, мисс. Но… вы уверены? – Он с сомнением разглядывал ее в зеркало заднего вида. – Стоить это будет немало, да и поездка займет не меньше двух часов.
– Знаю, – сказала она. – Меня должна была встретить машина. В моем офисе договорились. Но ее почему-то нет. Я ждала два часа, а у меня слишком много багажа, чтобы ехать автобусом. Друзья, конечно, приехали бы за мной, если бы я позвонила, но сегодня первое января, а у них полон дом детей.
– В таком случае как прикажете, леди. – Водитель улыбнулся и включил зажигание. Джой радовалась тому, что счет оплатит компания, а водитель, похоже, радовался выгодному клиенту.
Джой откинулась на сиденье, предвкушая встречу с Генри и Шерон. В этом крылась еще одна причина, по которой она решила лететь в новогоднюю ночь. Дейв Уилсон, как оказалось, собирался приступить к работе не раньше пятого января, и Джой решила использовать эту возможность, чтобы провести несколько свободных дней с Шерон, которая теперь жила в пятнадцати минутах езды от Стэнвей-Хауса. Джой прекрасно помнила, как из-за «Апекс-груп», из-за очередного тогдашнего аврала на работе, она не смогла прилететь на свадьбу Шерон и Генри. Пора уплатить долг.
3
Имеется в виду колесо обозрения, одно из крупнейших в мире, так называемый Лондонский Глаз.