Мы опираемся на опыт предков; каждое новое поколение учится у предыдущего, хотя и не всегда. Случались и созидательные, и разрушительные времена. К счастью, оказалось, что созидательные длились дольше; история представляет собой единыйдолгий процесс обучения. Только модернистам может прийти в голову назвать искусных строителей пирамид «древними» египтянами. Они, безусловно, рассматривали свою культуру как кульминацию длительного процесса эволюции.
Точно так же и мы должны рассматривать общество мечты как результат исторического развития всего человечества, а не просто как плод усилий нескольких последних поколений.
Следует спросить, какой вклад внесли в наше будущее, в общество мечты, наши непосредственные предки. Понять общество мечты — значит осознать, что его корни находятся в прошлом, так же, как и в настоящем. Историю можно рассматривать как длинный ковер, к которому год за годом добавляется по ярду. Итак, сегодня у нас уже есть ковер длиной 100000 ярдов, но чтобы соткать следующий большой кусок, нужно изучить нити и уже сотканные узоры. Узор, который мы собираемся создать, уже существует; нельзя начать абсолютно новый. Мы начали трудиться над этим ковром, когда были охотниками и собирателями, тогда мы придумали основные мотивы и, если предположить, что человеческая история продолжается 100000 лет, то 90% этого ковра соткано охотниками и собирателями.
В следующей части мы рассмотрим, каким именно образом ценности, характеризующие общество охотников-собирателей, приобретут важное значение для людей в будущем. У нас будет много общего — гораздо больше, чем было в ХХ веке.
Охотник-собиратель — прекрасный рассказчик
Кочевая жизнь не позволяет заглядывать вперед дальше одного- двух дней. Для выживания требовались все чувства. Это до сих пор существует в изолированных уголках мира — несколько тысяч человек, хранящих образ жизни прошлого. Они представляют собой ценную социальную временную капсулу. Антропологи изучают их образ жизни, потому что он показывает наши корни. В цене был опыт, поэтому самый старый член племени, тот, кто пережил больше всех весен и видел больше всех сезонов дождей, обычно выбирался вождем. Или это мог быть человек, лучше всех знающий мифы и ритуалы племени. Духовному элементу, историям придавалось большое значение.
Охотники-собиратели могут преподать сегодняшним компаниям урок уважения к мифам и историям. Современные организации начинают заново открывать прошлое. History Factory, компания в Виргинии, консультирует по вопросам использования истории фирмы (истории побед, начинаний, приведших к успеху) как средства построения культуры, создающей корпорации-победители. «Освободи силу прошлого», — говорит, представляя себя, компания. «Мы помогаем организациям использовать их прошлое, чтобы совершенствовать настоящее и создавать будущее». Современные предприятия недостаточно знают о силе мифов, о ценности «старых рассказчиков», которые при помощи сказок объясняют, как принято себя вести в корпорации. Мы знаем организации, чьи руководители были своего рода хранителями представлений, сформулированных много лет назад. Мы обратили их внимание на то, что их бизнес так сильно разросся вначале, потому что они знали, как делать абсолютно новые вещи, а не как делать то же самое, только лучше. Попытка законсервировать основополагающие ценности привела к тому, что эти самые ценности были преданы.
Disney Corporation зиждется на инновациях. Компания не отступает от этой традиции. «Суть в том, чтобы создать перемены раньше, чем они создадут вас», — сказал руководи-
Они знали, как делать новые вещи,
а не то же самое, только лучше.
тель компании Майкл Айснер в отчете Disney за 1996 год и добавил, что практически половиной своего роста компания обязана видам деятельности, не существовавшим до 1985 года. Традиция здесь — обновление.
Понятие построения команды, чтобы работники узнали друг друга как личности, а не просто как коллеги, завоевало популярность в последние годы, плюс курсы, во время которых отделы изготавливают воздушные змеи, строят мосты над ручьями и бегают по пересеченной местности. Понятие «неформальной пятницы» сходно по духу. Укрепляется чувство племенного единения. Опытный охотник из Южной Африки или охотник из дождливых лесов Борнео наградили бы такое «построение племени» одобрительным кивком головы. Они бы поняли это и сказали: «Мы делаем то же самое».
Пятьдесят лет назад охотники-собиратели считались «примитивными». Сегодня мы способны лучше понимать их ценности. Почему? Может быть, потому, что мы движемся по направлению к обществу мечты, где мифы, ритуалы и истории снова в цене, где материальное благосостояние — не главное в жизни. В ХХI веке человечество, вероятно, ощутит большее родство с охотниками-собирателями, более близкое, чем ощущаемое ныне, и уж абсолютно отличное от того, что было в 1900 году. В то время охотники-собиратели считались отсталыми, потому что мы рассматривали их с точки зрения их технологического развития и материального достатка. Считалось, что им необходимо «цивилизирующее воздействие» со стороны богатых стран. Следуя зтой логике, колонизация таких племен являлась благом для них самих. Такого рода отношение, казавшееся вполне естественным в материалистическом обществе, теперь оставлено лишь учебникам истории.