– Мистер Льюис, доброе ут…
– Госпожа Чи, я отправлю вас на отработки за опоздание на мой урок, – перебил он Соль.
– И меня? – встряла, усмехаясь, Эбель.
Она уж точно не боялась наказаний и взрослых, которых, видимо, уважать ее не научили. Мистер Льюис смерил ее внимательным взглядом.
– За такую дерзость и вам работу найду. Назовите имя, фамилию и факультет. Не припомню вас в своем классе.
Сидящие в аудитории студенты с интересом выглядывали в коридор со своих мест. Среди них был и мудацкий мудак, которого Соль надеялась сегодня больше не встретить.
– У-у-у, теперь и я готов остаться на отработки, мистер Льюис! – крикнул Ноа, и вокруг него раздались смешки.
– Господин Эдвин, – мистер Льюис протянул его имя с таким причмокиванием, будто собирал всю слюну во рту перед тем, как плюнуть ему от злости в лицо. – Через две минуты положите мне на стол расписанную систему уравнений Максвелла в дифференциальной и интегральной форме[4].
– Но…
– Еще одно слово – и вы будете переписывать весь учебник, господин Эдвин.
Соль лукаво улыбалась, пока профессор испепелял Ноа взглядом, и, еле сдерживая язвительную шутку в его адрес, медленно вытянула из кармана кулак.
– А вам всем, что, нечем заняться? – гаркнул мистер Льюис на других, и студенты быстро зашуршали листами. – Лаура Дальмайер, выходите к доске. Спасайте положение.
Пока профессор отвлекся на студентов в кабинете, Соль наконец поймала взгляд Ноа и гордо показала ему средний палец. Тот одобрительно улыбнулся, демонстрируя идеальные зубы. Он не любил проигрывать. Особенно Соль. Кому угодно, но не ей. И, не страшась гнева профессора, показал средний палец в ответ: выстрелил им из воображаемого лука, словно долбанный купидон.
– Милашка, – прочитала по его губам Соль.
Только она замахнулась, чтобы продемонстрировать все желание врезать болвану как следует, к ней повернулся профессор.
– Теперь вы. – Соль резко опустила руку, поникла и уставилась на носки своих поношенных вансов. – Ни одна причина не стоит опоздания на мою лекцию. Важнее математики нет ничего. Особенно на вашем факультете, госпожа Чи.
Он действовал Соль на нервы. Но воспитание не позволяло ей послать профессора. Хотя, что бы она ни сказала, все равно останется после пар и будет драить весь кабинет. Может, стоит поучиться дерзости у Эбель.
– Мистер… – Эбель заглянула за спину преподавателя и, найдя табличку с его фамилией, продолжила, – мистер Льюис. Я Эбель Барнс, новая студентка академии. Соль, по просьбе директора, любезно согласилась провести мне экскурсию.
– По просьбе директора? – подозрительно спросил мистер Льюис, косясь на Соль.
– Мисс Вуд, кажется, – подтвердила Эбель. – Не успела запомнить ее имя.
Медленно окинув взглядом с головы до ног студенток, мистер Льюис втянул весь воздух в коридоре своим крысиным носом и громко, будто он чертов вертолет, выдохнул. От возмущения его усы так топорщились, что не спасал ни гель для укладки, ни божье слово.
– Я уточню эту информацию у мисс Вуд. Поговорим об этом позже, госпожа Чи. Считайте, что вам сегодня повезло.
Ага. Как же. Помимо конспектов, уже ждущих своего часа, Соль нужно будет подготовить устный пересказ всего урока и взять неберущийся интеграл, чтобы все равно потерпеть неудачу. Соль придется прийти к мистеру Льюису с извинениями и, посыпая голову пеплом, кланяться в ноги за то, что она, дура, не смогла разобраться в важнейшей математике без помощи великого гения и лучшего преподавателя академии.
– Свободны, – бросил мистер Льюис и вернулся в аудиторию, громко хлопнув дверью.
– Какой приветливый, – пошутила Эбель. – Дай угадаю, его способность – душить всех вокруг своим самомнением.
– О, поверь мне, титул главного душнилы занял другой препод[5]. А этот – просто мерзкий старикашка, которого никто не взял на работу, кроме сердобольной Деборы. Она всем дает шанс, и скуре-механику уж тем более.
– Механик? – уточнила Эбель. – Половина Санди ремонтирует машины и смесители в наших туалетах. Ничего в этом особенного нет.