Первым, растолкав посетителей, в кабинет прорвался его новый помощник – Артур. Традиционный отчет Токарев выслушал в пол-уха. Опять столярный цех не справляется с объемами, приходилось добирать гробы их на стороне, а это упущенная выгода, как ни крути. Токарев поморщился. Больше всего ему хотелось прямо сейчас выгнать Артура, упасть в глубокое кресло и запить утреннюю депрессию большой чашкой крепкого кофе…
– Сколько за ночь клиентов? – прервал своего помощника Токарев. – Я же просил: начинайте всегда с главного!
– Двадцать семь, – отрапортовал Артур.
– В этот раз твои девушки не пропустили ни одного скорбящего родственника!
– Обижаете, Александр Петрович. Правда, один «безнадежный» есть. Кроме пособия там ничего не ожидается. Я уточнил. Родственники разбежались, похоже, уже давно. Много лет один проживал… – Артур замялся.
– Что такое. Проблемы? – поинтересовался Токарев.
– Умер он странно. Просто сел на диван, ну и… в общем… на предмет отравления из милиции уже дважды приходили. Уговаривали наших патологов, чтобы они болезнь какую-нибудь выявили. Те только руками разводят и пытаются отбиться от внутренних органов.
– Как фамилия? – неожиданно для себя спросил Токарев.
– Я сейчас в журнале нашем проверю, – пробормотал Артур. – Боюсь ошибиться. И фамилия, помню, какая-то простая, но запамятовал…
Когда Артур исчез за дверью, Токарев облегченно вздохнул и разрешил пропустить к себе первого посетителя. Пожилая женщина долго всхлипывала и сбивчиво пыталась ему что-то рассказать. Токарев кивал, что-то обещая, но не особо вслушивался в просьбу. Из головы почему-то не выходил покойник, поступивший в морг прошлой ночью.
Звякнула трубка на столе. Это был Артур.
– Вы просили узнать фамилию вчерашнего, Александр Петрович, – напомнил он. – Так вот, его фамилия Беляков.
– А имя?
– Беляков Г. С. Может, Геннадий Сергеевич? Нет, простите, здесь ниже есть расшифровка. Григорием Семеновичем его звали. Поступил вчера в 23–47. Если вам интересно, адрес тоже имеется. Сейчас… Ага. Парковый проезд, 15–21. – Артур помолчал в трубку. – Вы его знали, Александр Петрович?
– Это отец моего школьного приятеля… – Токарев помолчал. – Ты вот что, Артурчик, держи меня в курсе, лады? Говоришь, родственники Григория Семеновича разбежались?
– Так соседи говорят. – Артур словно оправдывался. – Говорят, много лет никто у него не появлялся. Там участковым бодрый паренек, успел даже свидетелей опросить, пока ждал труповозку…
Токарев по инерции принял еще трех посетителей. Всех рассеянно выслушал. Всем пообещал помочь. Потом предупредил секретаря, чтобы никого к нему не пропускала. Вообще никого. Даже Артура. Токареву нужно было некоторое время побыть в одиночестве. Когда они, еще совсем мелкие пацаны, довольно часто забегали к Вадиму в гости, дядя Гриша, как они его называли, всегда был дома и всегда был им искренне рад. Занимательные истории рассказывал, учил вязать морские и «мертвые» узлы. А еще в шахматы учил, в шашки, в «Монополию», «Воздушный бой». Потом пристрастил всю их компанию к японской игре со странным названием «Го»…
Покопавшись во всех ящиках стола, Токарев нашел несколько потрепанных записных книжек. Но телефона Вадима Белякова нигде не обнаружил, как ни странно. Пришлось обзванивать бывших одноклассников. Пятеро сразу сказали: извини, Саша, ничем помочь не можем. Один, правда, вспомнил, что в последний раз слышал о Вадиме лет пять назад. Тот, якобы, куда-то перебрался из Омска. Куда – неизвестно. И тут Токарев вспомнил про девочку Свету, которая была к Вадиму неравнодушна с седьмого класса. Она, конечно, уже давно была не девочка, и двоих детей уже родила, но старая любовь, говорят, не ржавеет. Так и оказалось, собственно. Номер Вадима она нашла сразу. Как будто он был у нее всегда под рукой.
Токарев набрать короткую цепочку цифр и услышал в ответ частое дыхание.
– Заяц, это ты? Привет.
– Кто это?
Голос в трубке звучал раздраженно.
– Токарев моя фамилия…
– А, Санек, извини, не узнал. – Голос стал чуточку мягче. – А чего вдруг вспомнил обо мне? Только не говори, что соскучился.