— Не поел — теперь жди ужина.
Эльф не ответил. С трудом он перекатился на бок. Чтобы подняться на ноги, ему сначала пришлось встать на четвереньки и собраться с силами. Минуты три Древний не шевелился — застыл, опустив голову и упершись ладонями и коленями в пол. Вытянутые руки были напряжены до вздувшихся вен и заметно подрагивали. Длинные белые волосы закрывали лицо.
— Если не будешь хорошо питаться — совсем обессилишь, — сказала я, и эльф фыркнул.
— Обессилишь от голода — не сможешь и дальше так же злобно на всех рычать.
Из-под завесы волос раздался самодовольный смешок.
Пришло время вытащить из рукава главный козырь.
— Останешься без сил — не сможешь сбежать отсюда.
Пленник резко повернул ко мне голову и впился в мое лицо острым взглядом.
— Сбежать, — прошептал он, будто пробуя это слово на вкус, смакуя его с наслаждением и толикой недоверия.
Судя по закушенной губе, над тем, что я сказала, эльф крепко задумался.
Разминая пострадавшую шею, я с опаской — стоит заметить, вполне обоснованной — приблизилась к клетке и положила рядом с прутьями кожаные штаны. Затем под мрачным взглядом Древнего быстро отскочила назад.
— Правильно, бойся, — произнес он с неприкрытой угрозой и потянулся к моему подношению.
Одевался эльф, повернувшись ко мне спиной. Широкой спиной с развитыми мышцами, которые перекатывались под гладкой кожей.
Какой же он все-таки высокий!
Я и сама не была Дюймовочкой, но Древнему в лучшем случае доставала до плеча.
— Это не одежда, — проворчал пленник, брезгливо разглаживая на себе штаны, в которые с трудом влез. — Одежда выглядит по-другому. А это — извращение, пыточный инструмент. Убожество. Как в этом ходить?
Кожаная тряпка и правда облегала бедра так плотно, что наверняка сковывала движения, а когда эльф обернулся, я догадалась, что и спереди она ему все пережала. Эльф безуспешно попытался подтянуть штаны, пояс которых заканчивался аккурат на середине ягодиц, так что я невольно успела полюбоваться и двумя ямочками на пояснице, и вертикальной ложбинкой задницы.
Мадам Пим-глоу явно знала, что делает, а ее «Шипы» недаром снискали славу самого популярного мужского борделя в Имании: одетый эльф выглядел сексуальнее и порочнее, чем полностью голый.
Взгляд то и дело соскальзывал к тазовым косточкам, к верху обнаженного лобка. К своему стыду, я никак не могла перестать думать о том, что граница ткани проходит у самого основания члена, сдавленного штанами. Если пленник вдруг каким-то чудом испытает возбуждение, то в такой одежде оно причинит ему даже не дискомфорт — настоящую боль.
— Смотришь. Нравится, — скривился эльф, сложив мускулистые руки на груди. Ошейник на его горле тускло сверкнул в полумраке.
— А вот и нет, не нравишься. Предпочитаю брюнетов.
Я не соврала. После того, как Древний попытался меня задушить, в его присутствии я испытывала тревогу, а не сексуальный интерес. Что, впрочем, не помешало мне отметить привлекательность нового экзотичного курто.
Пленник недоверчиво прищурился и едва заметно повел бедрами, пытаясь ослабить давление в паху. Очень неудобные штаны. Очень. Я ему искренне сочувствовала.
За спиной скрипнула, открываясь дверь, и, к моему удивлению, в комнату вошла мадам Пим-глоу, увидеть которую я ожидала не раньше вечера.
— О, да у тебя получилось его одеть! — воскликнула хозяйка борделя. — Молодец, милочка! Делаешь успехи.
Я чуть наклонила голову, благодаря за похвалу.
— Планы изменились, — продолжила мадам, пристально разглядывая пленника за решеткой. — Появилась клиентка, любящая объезжать таких вот строптивцев. Ей чем горячее нрав, тем лучше. Хочет оценить нашего зайчика.
В наступившей тишине раздался отчетливый скрежет зубов. Брови эльфа сошлись на переносице. Ноздри раздулись. Синие глаза полыхнули яростью.
А я… запаниковала. Ну нельзя же так с живым существом! Нельзя! Это же насилие!
Глава 3
Древнего мадам Пим-глоу упорно называла Десятый, потому что он стал десятым по счету мужчиной в ее элитном борделе. В общем, Десятого с энной попытки удалось обездвижить с помощью какого-то хитрого заклинания, а затем доставить в спальню для свиданий на втором этаже.
Там несчастного пленника приковали цепями к кровати. Изголовье, видимо, специально сделали таким, чтобы было где закрепить наручи. Его железный орнамент в виде цветов подходил для этого идеально, так что вскоре бедняга-эльф оказался распят на постели в позе морской звезды. Бедра пленника насильно развели в стороны и привязали щиколотки к столбикам в изножье.