Я поняла, что не могу на это смотреть, и отвернулась, но, как назло, в зеркале за своей спиной увидела клиентку, склонившуюся над пленником. Отражение показало мне все в мельчайших деталях.
Кусая губы, женщина провела ладонью по обнаженной груди эльфа. Тот попытался уйти от неприятных прикосновений, но клиентку эти трепыхания только раззадорили. С алчной улыбкой она дотронулась до его ребер, проступивших под кожей, до напряженного живота, пробежалась пальцами по светлым волоскам в паху, что выбивались из-под пояса низко сидящих штанов. Когда ее рука огладила эльфа между ног, Древний зарычал и дернулся так сильно, что изголовье кровати, к которому приковали его запястья, затряслось и погнулось. От неожиданности клиентка даже отпрянула.
Я очень надеялась, что предложенный курто покажется ей слишком норовистым, опасным, но, отдышавшись, женщина восхищенно присвистнула.
— Ого, какой! — сказала она. — То, что нужно. Беру!
Глава 4
— Ты должна мне помочь! — заявил эльф, когда мадам Пим-глоу увела клиентку в свой кабинет, чтобы обсудить условия сделки.
Древнего так и оставили лежать прикованным к кровати, и сейчас он выворачивал шею, чтобы смотреть мне в глаза. Смотреть тем самым требовательным взглядом.
Изумленная наглостью пленника, я не сразу нашла, что ответить.
— Должна? С чего вдруг? Я тебе что — Общество по защите обесчещенных эльфов?
— Не обесчещенных, — с ненавистью возразил Древний и добавил, процедив сквозь зубы: — Пока. Пока не обесчещенного.
Разумеется, мне было его жалко, этого красивого, гордого мужчину, попавшего в беду, но инстинкт самосохранения никто не отменял. В прошлом я и так слишком часто попадала в неприятности из-за того, что изображала из себя мать Терезу. Жизнь себе сломала из-за похожего красавчика, которого по доброте душевной пыталась вытащить из болота.
Нет, дудки! Хватит с меня альтруизма. Судьба подарила мне второй шанс, и я буду полной идиоткой, если им не воспользуюсь.
Поработаю смотрительницей борделя, освоюсь в новом мире, накоплю деньжат, а потом сменю род деятельности. Может, даже мужа себе найду. Нормального, адекватного мужчину, а не такого подонка, как мой бывший.
— Я не буду тебе помогать, — я старалась говорить твердо, но в душе скребли кошки из-за чувства вины. Проклятые угрызения совести!
Ну ведь ничем хорошим мои попытки спасти этого эльфа не кончатся! Меня просто вышвырнут на улицу без средств к существованию, а то и вовсе посадят за решетку. Кто знает, какие законы царят в Имании?
Да и хватит ли у меня знаний и умений, чтобы устроить пленнику побег? Все, что я могу, — немного облегчить его участь.
— Я заплачу тебе, — зашептал Древний, покосившись на закрытую дверь. — Помоги снять ошейник — и я осыплю тебя золотом. До конца жизни не будешь ни в чем нуждаться.
— Золотом? Откуда у постельного раба золото?
— Я не раб.
Вспомнились угрозы, которыми он сыпал в адрес владелицы борделя.
Кто же ты такой, а? Как оказался в доме терпимости? Обещаешь озолотить за спасение — значит, богат. Или просто вешаешь лапшу на уши?
— Нет, — поколебавшись, ответила я. — Слишком рискованно. К тому же я не знаю, как снять этот ошейник.
Да и где гарантия, что на мою помощь не ответят черной неблагодарностью? Освободится Древний от оков — и задушит меня вот этими самими цепями, которыми его сковали. Или вообще голыми руками. Вон какие они у него сильные. До сих пор шея болит. Приходится прикрывать синяки платком.
— Штука на твоем горле, скорее всего, какой-нибудь хитрый артефакт, — предположила я. — И расстегивается с помощью заклинания или чего-то в этом роде. Не вижу замка, куда можно было бы вставить ключ.
— Разумеется, замок магический, — закатил глаза эльф и напрягся, услышав шаги за дверью.
Я тоже насторожилась — по коридору кто-то шел. Шаги прозвучали ближе, затем начали удаляться.
— Тем более, — продолжила я на всякий случай шепотом. — Раз ошейник расстегивается с помощью магии, снять его у меня не получится.
Какое облегчение. Нет, правда. Можно не мучиться угрызениями совести: все равно в этой ситуации я бессильна что-либо сделать.
В ответ на мои слова эльф шумно выдохнул, как мне показалось, с раздражением.
— У тебя нет дара? Даже самого слабого? — недоверчиво спросил он.
Я кивнула, почему-то почувствовав себя неловко. Ну да, нет. Не всем же быть колдуньями и волшебниками.
— Исключено, — категорично заявил пленник. — Только дура могла поставить присматривать за мной пустышку, а та рыжая лиса дурой не выглядит. Не знаю, зачем ты мне лжешь, но делаешь это зря, уж поверь. — И он недовольно откинулся на подушку, я же растерянно захлопала ресницами.