Обложка пособия для шпионов-любителей первого тома «Энциклопедии шпионажа»
Такого же уровня сочинения Джеймса Эллиота «Кровь на снегу» о Кровавом воскресенье и Солы «Курс на Петербург» о подготовке Октябрьской революции [86]. О втором из них газета «Нью-Йорк таймc» писала, что автору наплевать на исторические факты.
Достойно глубокого сожаления, что книжный рынок Америки торгует тухлятиной. Однако псевдобеллетристика — одна из черт общества потребления. Антисоветская псевдобеллетристика своими суррогатами удовлетворяет объективно существующий спрос, интерес американцев к Стране Советов. «Россия живет в наших фантазиях, — пишет рецензент газеты «Нью-Йорк таймс». — Россия поставляет зерно на мельницу нашего воображения». Но воображение-то больное, антисоветское. В результате, констатирует журнал «Плейбой», «вот уже 30 лет, как Советский Союз постоянно и всесторонне присутствует в нашей национальной жизни… Что поразительно, так то, как мало большинство из нас знает о русских».
Но в том-то и цель книжного «изобилия», которого мы здесь только лишь коснулись: заглатывайте глупости и ложь, набивайте головы чепухой, чтобы и места в них не осталось для правды и собственных мыслей.
Советскому посетителю американский книжный магазин показался бы странным. Вроде бы в тамошней книжной торговле нет «дефицита». В большом магазине всегда найдутся произведения американских классиков — пусть в скромных изданиях карманного формата (о массовых подписных изданиях здесь и не слышали). Но читатель, приученный прочитывать, а не читать, созерцать, а не сопереживать, развлекаться, а не участвовать в переделке жизни к лучшему, платит в несколько раз больше за сомнительную новинку в твердом переплете, упомянутую во вчерашней газетной или журнальной рецензии.
В Америке выходят, конечно, и серьезные работы. Немало ссылок на них и цитат из них есть и в данной книге. Эти работы рассчитаны на думающую Америку, озабоченную судьбами нации. Здоровая Америка существует, хотя пока что не определяет духовное здоровье Америки. В порядке обобщения приведу мнение американского писателя Е. Доктороу, писавшего в 1983 году:
«За последние десять лет произошел ужасающий спад моральной энергии в искусстве, в политике, в общественных надеждах. Подталкиваемые этикой прагматического эгоизма, мы скрылись за дверями частной жизни и закрыли за собой эти двери. Во имя жестокого индивидуализма мы прославляли жадность, обжорство и социальное принуждение».
Этика прагматического эгоизма получила официальное благословение в период администрации президента Рональда Рейгана. Эта администрация верит в капитализм почти самозабвенно, желательно в «чистый» капитализм, без помощи «дармоедам» и «бездельникам», т. е. обездоленным: Назначение людей — обогащение. В духе этой веры — скандальные истории в самой администрации Рейгана по части незаконных способов обогащения.
Однако не все американцы видят смысл жизни в обогащении и потреблении. Они пытаются искать этот смысл в чем-то не столь приземленном. И им предлагают коммерческие суррогаты.
Внимательные наблюдатели перемен в американском духовном климате с удивлением и озабоченностью отмечают в последние годы моду на самокопание и увлечение «чертовщиной». Обозревательница Харриен Ван Хорн суммировала это так:
«Эпоха разума в Америке закончилась. Астрология, внечувственное восприятие, неопознанные объекты, сайентология, биологическая обратная связь, колдовство и прочее являются симптомами национального нервного срыва» [87].
Присмотримся к этому явлению.
Пришествие солипсизма
Солипсизм, разгромленный в книге В. И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм», в Соединенных Штатах сейчас в моде. Не в форме возрождения абсурдных философских идей о существовании только собственного «я», а в форме массового увлечения самокопанием и созерцанием собственного пупа, который трансформируется в пуп земли.
Во всяком случае Кристофер Леш в книге «Культура нарциссизма: американская жизнь в эпоху сокращающихся ожиданий» пишет, что американский капитализм в его нынешней стадии породил эту самую «культуру нарциссизма», самолюбования, «которая оформила хищнический индивидуализм американского Адама на жаргоне терапии, где на щит поднимается не столько индивидуализм, . сколько солипсизм, оправдывающий поглощение самим собой…» [88].
Некоторое время назад косметическая компания «Клэрол» стала печатать рекламу краски для волос: «Раз уж у меня только одна жизнь, так проживу я ее блондинкой!» Первая часть этой рекламной сентенции стала своего рода знаменем нынешнего периода, который, с легкого пера Тома Вольфа, часто называют «Десятилетие меня». Раз уж у меня только одна жизнь, проживу ее поудобнее да покрасивее. Никакой мысли нет о «боли за бесцельно прожитые годы», поскольку сама жизнь бесцельна. Вернее, цель — это я, в такую мишень трудно не попасть. И плевать на остальное, включая веру в цепь бессмертия через цепочку хромосом от поколения к поколению.
Этот крайний индивидуализм, этот солипсизм ведет к росту энтропии общества, к его распадению на отдельные, мало связанные между собой индивиды. Забота родителей о детях и детей о родителях, солдата — о защите отечества, человека — о своем ближнем — все это противоречит установке: «Раз уж у меня только одна жизнь».
Самолюбование напоминает дорожный знак при въезде в тупик: короткий путь кончается «кирпичом», хода дальше нет. Нарциссизм исключает интерес к чему-либо за порогом собственной смерти. Впрочем, человек чувствует, что и у общества нет будущего. Что ж, будем жить сегодняшним днем, увлечемся самим собой. Еще Оскар Уайльд рекомендовал влюбляться в самого себя — обеспечен роман на всю жизнь.
Всегда остается опасность, что вдруг кто-то скажет такое, что покажется вам интересным и увлекательным. Долой его! Перестанем слушать других. Отвернемся от чужих бед и несчастий, не будем делать «эмоциональных инвестиций» в любовь и дружбу…
Восторженные «революционеры самосознания» вроде Теодора Розака видят здесь ни больше ни меньше, как начало «мутации человеческого сознания, дающей ему единственно реальную надежду на выживание». Оказывается, в человеческой истории начинается век Водолея, когда каждый становится самим собой, любит сам себя, когда, по Розаку, начинается «сдвиг в сознании столь же эпохального значения, как появление речи или орудий труда». Так утверждал этот деятель «контркультуры» в книге «Неоконченное животное. Граница Водолея и эволюция сознания».
Увлечение «я» пришло в Соединенные Штаты на смену «бунту молодежи» 60-х годов и выглядело весьма удачным для власть имущих отклонением движения протеста в безобидный тупик самокопания. Терапия вместо политики, самоусовершенствование или просто самопознание вместо борьбы за совершенствование или просто познание общества.
Поразительным и символическим была в этом отношении эволюция Джерри Рубина, бунтаря-вожака «Иппи». В книге «В 37 лет становлюсь взрослым» он рассказывает о пройденном пути, и станции прибытия следующее:
«За пять лет, с 1971 по 1975 год, я лично перепробовал весь винегрет Нового сознания: ЭСТ, гештальттерапию, биоэнергетику, ролфинг, массаж, бег трусцой, пищу здоровья, тай чи, Эсален, гипноз, современный танец, медитацию, контроль над умами по методу Сильвы, Арику, иглоукалывание, сексуальную терапию… Я научился любить себя так сильно, что теперь для того, чтобы быть счастливым, мне никто другой не нужен» [89]. Длина перечня со странными терминами не дает возможности разъяснить их все даже в большой главе. Расскажу о личном опыте с трансцендентальной медитацией и биологической обратной связью, а также о вырвавшемся вперед ЭСТ.
[85]. Ross С. Moscow Mists. New York, 1977.