Писатель много раз затем описывал «страну Дик-си», как называют южные штаты, например, в 1964 году в сборнике путевых заметок «Вдоль и поперек Америки».
— Все это выглядит, как в те старые времена Депрессии, которые столь мне памятны. Единственная реальная разница в том, что значительная часть бедняков переехала с тех пор в города. Ныне правительственные программы несколько помогают против голода и безденежья, но я мало вижу улучшений по части жилья на Юге.
Обложка американского журнала с красноречивым комментарием к системе медицинского обслуживания населения: «Кошелек или жизнь!»
Как видим, Америка меняется, ее классовая структура остается.
Если мы, однако, послушаем рядовых американцев, то четверо из пяти на вопрос о классовой принадлежности ответят: мы — средний класс. Между богачами на одном полюсе и бедняками на другом размещается американское большинство, как скажут, «настоящая Америка», причисляющая себя к «среднему классу».
Но из такого результата опросов общественного мнения, по которому 80 процентов граждан оказываются в рядах «среднего класса», вовсе не следует, что они достаточно хорошо сами себя видят. Скорее налицо аберрация классового зрения, навязанная общественности в порядке самозащиты капитала. Ведь при таком разделении общества размывается и исчезает рабочий класс, носитель нового общественного начала.
— Разве я виноват, что меня ограбили, прежде чем я успел вернуться домой с награбленным?
Ему мешают познать самого себя. Класс капиталистов, с одной стороны, изображается как открытый для всех клуб, куда принимают по способностям. Напрочь забыв слова из Декларации независимости о том, что «все люди сотворены равными», американцы, по типичному признанию одного журнала, «принимают неравенство как таковое». Они уверены, что оно необходимо как стимул, подталкивающий людей на свершения ради своекорыстного интереса, причем сумма этих частных отрицательных величин оказывается позитивной благодаря пресловутой «невидимой руке», открытой экономистом-основоположником Адамом Смитом. Он, кстати, добавлял, что «там, где существует крупная собственность, там же существует и крупное неравенство».
— Не найдется ли у вас чего-нибудь для бедного старика, у которого нет в кармане ничего, кроме заряженного револьвера?
Нынешние последователи Адама Смита сравнивают капитализм с судном под парусами, попутным ветром для которого служит жажда наживы. «Погоня за личной экономической выгодой, — заявляет, например, профессор экономики Гарвардского университета Василий Леонтьев, — несомненно, есть могучий источник энергии, который двигает вперед всю американскую экономику». Профессор не уточняет, что «погоня» и «источники энергии» в экономической литературе называются точнее — «эксплуатацией» и «системой присвоения чужого труда». Зато он признает, что «неконтролируемый стимул получения прибыли загнал страну далеко в направлении растущего экономического беспорядка и увеличивающихся социальных потрясений» [31].
Как бы то ни было, многие американцы в гроб сходят с верой в то, что могли бы разбогатеть, да не повезло. Эта сугубо капиталистическая вера, как всякая другая, помогает им сносить невзгоды и способствует сохранению терпимости к существованию вопиющих личных богатств в этом обществе «равных возможностей». Вера эта выражена в поговорке: «От лохмотьев — к богатствам» («from rags to riches»).
На самом деле 80 процентов американцев никогда не выходят за рамки того класса или слоя общества, в котором они родились. Таковыми оказались результаты специального исследования, проведенного институтом Брукингс в Вашингтоне. В области социальной мобильности, таким образом, для подавляющего большинства с рождения горит сигнал «стоп».
— Не хотите ли вы сказать, что совсем не держите при себе денег, даже на такой случай, как этот?
Из «среднего класса» можно, конечно, вырваться в богачи, но гораздо больше шансов попасть в бедняки. Постоянный спутник жизни среднего американца — отсутствие уверенности в завтрашнем дне.
К этому выводу приходят как сами американцы, так и дотошно изучающие их социологи, а также и посторонние наблюдатели.
Об этом пишут, в частности, сотрудники консервативного английского еженедельника «Экономист» Эдмунд Фосетт и Тони Томас. В книге «Америка, американцы» они приходят к выводу, что американскому обществу присуще «глубокое неравенство». Авторы пишут:
«Разница в доходах богатых, бедных и большого числа средних классов остается такой же, какой она приблизительно была в конце 40-х годов» [32].
Противоречие между абстрактным принципом «равных возможностей» и фактическим классовым, расовым и социальным неравенством отмечается в исследовании профессора университета штата Нью-Йорк Мел-вина Дубофски и профессора Маркитского университета Атана Теохариса «Имперская демократия».
Американцы, пишут авторы, живут в обществе, где «одни могут приобретать только за счет других» [33].
Эти научно обоснованные выводы отнюдь не кажутся американцам само собой разумеющимися. Слишком уж сильна их вера «в равные возможности».
Даже причисляя себя к «среднему классу», они готовы делить сей «класс» далее на «низший средний класс», «средний средний класс», «высший средний класс» и, наконец, «высший высший средний класс».
Они живут надеждой перейти на более высокую ступеньку в этом своем пресловутом «среднем классе».
Роберт Лекахман, профессор экономики университета штата Нью-Йорк, свидетельствует, что для специалиста, хорошо знающего статистику доходов, «нет никакого труда четко и зло продемонстрировать, какой рискованной в финансовом отношении является жизнь большинства американцев… Значительно больше половины населения ежедневно перебивается, чтобы свести концы с концами, залезает в долги и живет в страхе перед почти дежурными катастрофами: серьезной болезнью, длительной безработицей, городской перепланировкой и инвалидностью в результате производственной травмы» [34].
А вот как описывает журнал «Эскуайер» душевное состояние сегодняшней американской молодежи из сравнительно благополучной среды так называемого «высшего среднего класса»:
«Их выбор профессии определяется прежде всего тем, сколько она принесет долларов. У них почти животная страсть к деньгам, но не потому, что на них можно купить удовольствия, а затем, чтобы заполучить чувство безопасности. Не удивительно, что в прошлом году (1983 г. — Г. Г.) самой популярной книгой среди студентов была книга «В поисках совершенства: уроки лучших американских компаний». И вместе с тем значительная часть молодежи заражена пессимизмом» [35].
Профессор психологии Бостонского колледжа Уильям Райян поясняет:
«По меньшей мере семь из каждых десяти семей экономически уязвимы и обладают равными шансами годами с трудом сводить концы с концами. Экономическое неблагополучие не является уделом аморфного меньшинства, называемого «бедняками». Это удел большинства американцев. Это те, кто зависит главным образом от заработной платы и пособий, и положение этого уязвимого большинства ухудшается. И теперь-то мы знаем, что в мире денег индивидуальные способности и усердие в счет не идут… Личные качества, такие, как амбиция, умение планировать наперед, бережливость, стремление к достижениям — все эти старинные добродетели, считавшиеся горючим с высоким октановым числом для путешествия от бедности к изобилию, — все эти качества не имеют отношения к экономическому положению или росту семейного благосостояния»