Оказавшись в рядах с едой, решил затариться бомж-пакетами. Вещь дешевая и по сути нужная, когда нет времени. Закинул в тележку себе десять упаковок. Добавил пару пачек сока и снова отправился в своё бесцельное плавание. В этом было даже некое удовольствие. Ходишь, наблюдаешь за этой дикой суетой. Это даже не муравьи.... Муравьи делают что-то для высшей цели. Это люди... Бессмысленные глаза, резкие движения, когда хватают с полки и брезгливые взгляды, когда берут не то. Неизменно здоровые корзины, полные фруктов, злаков и мюсли у худых и стройных, и тележки, неприлично полные колбас, сосисок, булок, тортиков и газировок у крупных персон, так любящих жаловаться на свою дурную наследственность в плане веса. Всё монотонно и однообразно.
- Вадим? - раздалось где-то из-за спины и уже не в первый раз, судя по настойчивости.
Я старательно пропускаю мимо ушей. На общение я вообще не настроен.
- Вадим, это ты?
Невольно оборачиваюсь на голос. Я узнал её не сразу. Практически угадал.
- Анька, ты что ли?! - от удивления всплеснул руками - Привет! Сколько лет прошло!
- Привет, Вадимка! Тысячу лет, не меньше!
- Ты с третьего курса вообще не изменилась!
- Ой, да прекрати! Это ты льстишь!
- Нисколько! Всё в этом мире меняется, а сиськи третьекурсниц остаются неизменными!
Мы засмеялись в голос, и она толкнула меня кулаком в плечо. Это была моя очень давняя подруга. На столько давней, что уже и не помню, когда мы познакомились. Было это где-то в начальной школе. Потом был совместный институт. А потом наши пути-дороги разошлись. Причем внезапно и окончательно. Я даже слышал как-то, что она перебралась в столицу и устроилась на весьма неплохую должность.
- Ты занят? - внезапно спросила она, и в потускневших на долю секунды глазах я увидел, что совершенно свободен до тех пор, пока ей это будет необходимо.
- Пойдем на кассу.
Расплатившись, мы решили подняться на второй этаж гипермаркета и посидеть в кафе. Все эти хождения по магазинам очень сильно выматывают, к тому же, разговор предстоял не из простых. Такое бывает, когда давно не видел старого друга. Вы вроде бы всё такие же друзья и ничего не изменилось, но каждый раз, когда хочется заговорить, понимаешь, что общих тем практически не осталось. Именно поэтому так легко и приятно встречаться с людьми, которые никогда ничего не значили в твоей жизни.
Пока стояли на эскалаторе, взгляд невольно зацепился за двух девчонок лет четырнадцати, которые сидели на лавочке и делали бесконечную тираду селфи. На мой стариковский взгляд, это было подобно кривляньям мартышек перед зеркалом. Не удержавшись, ткнул локтем свою подругу.
- Вадим, а ты всё-таки постарел. Стал брюзгливым стариком. Сейчас все на этом помешаны.
О да. Мне кажется селфи - это идеальное воплощение эгоизма. Ведь самое большое место в кадре занимаешь ты. И не важно, где ты находишься и что на фоне. Да будешь там хоть Ниагарский водопад изнутри или жерло вулкана - главный посыл происходящего - смотрите, что Я сделал. Именно поэтому так мало стало фотографий от 3-го лица. Ведь там ты часть происходящего, а на фоне чего-то величественного - так вообще песчинка. Сделай фото на фоне Спаса на крови. И что? Ты маленькая точка на фоне великого памятника архитектуры. А сделай ты "себяшку" и вот уже какая-то церквушка виднеется из-за твоего неповторимого лица. Меняется центр фото. Эгоцентризм. Я есть высшая материя. Всё остальное лишь фон.
- Ну как ты? Где ты? В Москве, слышал?
- Да. Там. Устроилась в бюро по переводам. Сейчас там уже отделом руковожу. И понимаю, теперь почему меня там так ненавидели в самом начале.
- Что? Лютуешь?
- Нет. Они тупят. Иногда хочется всех поставить к стенке и пострелять.
- Замужем?
- Угу.
- За ним?
Была у Анюты одна давняя любовь. Знал про этого парня тогда только я. Сохла она по нему бессовестно. На моё удивление, их любовная история развивалась достаточно гладко, хотя и там хватало бурных расставаний и скандалов. Благо, среди подружек я не значился в виде "мальчика-евнуха", так что ночных звонков с соплями не поступало. Узнавал всё постфактум и в довольно остывшей форме. А вот со свадьбой у них долго не ладилось. Ну, хоть у кого-то получилось.
- Да...
- А почему так грустно?
- Потому что мечта способна обогревать, лишь оставаясь недосягаемой. Стоит ей оказаться в руках, и она тускнеет.
- Вот оно что... Присядем?
- Да, конечно.
- Неужели не оправдал оказанного ему высокого доверия?
- Оправдал. Всё, как и обещал.
- Ну и? Что твоей тонкой женской натуре не дает покоя?
- Мне стало это не нужно...
- Что он обещал? Странно. Я хоть и плохо помню, но предложения там были явно заманчивыми.
- Как тебе объяснить. Всё слишком хорошо. У нас идеальная семья. Сын...
- Сын? А как же "Здравствуйте, я Анна ChildFree"?
- Вот так вот получилось. Любовь творит чудеса.
- А сейчас тогда что? Любовь этого чуда сотворить не смогла?
- Может только на ней всё и держится.
- Нет, когда кому-то больно, это уже не любовь. Это, скорее, мазохизм. Ну или садизм -- тут с какой стороны смотреть. Так что...
- Предлагаешь его бросить?
- Оу! - Я поднял руки, выказывая полное безучастие в этом вопросе. - тут я тебе не советчик! Вообще!
- А ты то как? Я слышала, ты же был женат?
- Я? Нет! Что ты! Я не совместим с семейной жизнью.
- Как категорично! Боишься потерять свободу?
- Наоборот. Мне нечего предложить взамен. Знаешь, кем я работаю?
- Удиви меня.
- Я дворник! А? А? Оценила масштаб?
- Да ладно тебе! Ты же надежды подавал. Что случилось?
- Надежды.... Ерунда это всё. Но, на самом деле, я полностью доволен. Мне хватает. А душевное спокойствие.
- Ну ты даешь. Стоп, но ты же вроде как был с... - она замолкла и предоставила слово мне.
- С Аленой. Но там... В общем не сложилось. Я же говорю -- не для семейной я жизни.
- Я надеюсь, дело не в этом? - она многозначительно указала вилкой куда-то под стол.
- Нет. Дело куда проще. Характер. Он отвратительный.
- Ну... Это я ещё со школы помню.
- С тебя пример то брал.
Принесли наконец наши салаты. Заказали их как-то между разговором и даже не обратили внимания. Я- мясной, Аня -- что-то вроде оливье, но только без мяса. Ели не спеша, скорее для проформы. Когда наконец каждый из нас забрался достаточно глубоко в незаживающую рану другого, мы переключились на более отвлеченные темы. Заговорили о всякой ерунде, типа новы фильмов, музыке и просто дурацких шутках. Нависшая тень не понравилась сразу. Появилась она рывком, но неуклюже. Я обернулся, как можно медленнее и спокойно. Передо мной стоял парень на костылях и улыбался белозубой улыбкой. Ноги у него не было уже давно -- слишком лихо он доковылял. Где-то в темном уголке души ёкнуло. Надо валить!