— Матерь Божья! — выдохнул дежурный, вскочил с кушетки и куда-то помчался. «Кормилец» бросил столик с едой около клетки и кинулся за дежурным.
— Грядет конец света! — торжественно изрек мой сосед.
— Заткнулся бы ты, приятель. Это уже не актуально — конец света наступил, — не выдержал я. Но он продолжал, словно ничего не слышал.
— Брат поднимется на брата, сын на отца…
С улицы доносились крики. За дверью дежурки тоже шумели. Сотрудники полиции забыли выключить телевизор, и мы с чудоковатым прорицателем смотрели экстренные репортажи один страшнее другого. Казалось, что началась война. Города один за другим превращались в кровавые бойни. Вырвавшееся из под контроля пламя тянуло к небу пульсирующие кулаки. Дым черной портьерой навис над сценой, на которой разыгрывалось чудовищное действо — гибель человечества. Толпы психопатов разбредались по окрестностям городов. Словно обезумевшее от нападения львов стадо антилоп, люди бежали по дорогам, убивали друг друга, калечили себя.
Не могу не признать, что испытывал даже некоторое злорадство, представляя лица задержавших меня полицейских, побелевшие от ужаса и раскаяния. Если конечно, им хватило ума связать эпидемию с моими словами и маленьким пузырьком с этикеткой «Раствор для линз».
В коридоре началась стрельба. Несколько пуль прошили дверь дежурки.
Я мечтал оказаться дома и жалел, что не владею четким механизмом перемещения. Например, хлопнул в ладоши три раза — и уже в другой реальности. Я пытался медитировать, в мельчайших деталях представлял интерьер своей квартиры, лица родных и знакомых. Но ничего не менялось. Холодный липкий страх все больше наполнял душу. А что если я тут так и останусь, застряну в этой долбанной параллели? Что если так же как все заражусь и превращусь в буйно помешанного? А если меня убьют? Что если меня убьют?!
Неожиданно трансляция прекратилась, в телевизоре появилась какая-то черно-белая рябь. На улице и за дверью тоже все стихло. Неужели это конец? Но вот, в наступившей неестественной тишине раздались неторопливые шаги. Дверь дежурки заскрипела и начала медленно открываться. Сердце ушло в пятки от страха. Я даже не заметил, что вцепился в плечо прорицателя.
В комнату вошел дежурный, он шел медленно, низко опустив голову. Вся форма была залита кровью.
— Что с вами? Вы ранены? — спросил я.
Он резко остановился и повернулся к нам. Лучше бы я молчал. Все его лицо было в крови, глаза совершенно дикие, выпученные, рот перекошен. Он схватился за металлические прутья и начал трясти клетку, рыча, фыркая и истекая слюной.
Прорицатель затрясся от страха, начал метаться по клетке, что еще больше раззадорило обезумевшего дежурного. Он умудрился схватить моего соседа за воротник, притянул к решетке и с отвратительным хрустящим звуком впился зубами в его шею. Чавкая, рыча, безумец вгрызался все глубже и глубже. Я считал, что фонтаны крови из сонной артерии — это киношный спецэффект, но вымысел, оказалось, не так далек от реальности. Струя крови хлестала из шеи несчастного прорицателя, заливая все вокруг.
Я просунул руку между прутьями, кончиками пальцев подцепил ложку на передвижном столе и что было силы воткнул ее в глаз дежурного.
Я никогда не убивал человека, я и дрался-то только в детстве. От упругого сопротивления чужой плоти, от вида торчащей из глазного яблока ложки меня чуть не вырвало.
Дежурный замычал, отпустил прорицателя, попятился назад, нелепо вращая головой, затем выдернул ложку, некоторое время удивленно смотрел на нее здоровым глазом и вдруг засадил ее в этот глаз больше чем наполовину. Упал, начал кататься по полу и душераздирающе выть. Так продолжалось минут пять, потом он затих. Все это время я пытался оказать медицинскую помощь прорицателю, он зажимал дыру на шее рукой. Я оторвал кусок от его рубахи и приложил к ране, но тщетно — кровь лилась литрами.
Надо было выбираться отсюда и искать врача, хотя надежды на спасение не было. Даже если кровь каким-то образом остановят, прорицатель наверняка уже заражен.
К счастью (хотя слово счастье здесь мало уместно), дежурный упал недалеко от клетки. Я схватил его за штанину и притянул ближе. Кое-как дотянулся до связки ключей, торчащих из его кармана. Я был весь липкий от крови, ключи выскальзывали из рук.
Методом подбора удалось найти ключ от нашей клетки. Дрожащими руками я открыл замок и, поскальзываясь на крови, выбрался на свободу.