Сначала это было не учение, а натуральный садомазохизм. Я весь покрылся синяками и ссадинами. Я бесчисленное число раз падал на пол и пропускал удары жестокосердного учителя. Пока однажды, в очередной раз, сбив меня с ног, он не сказал следующую пафосную и на первый взгляд довольно пустую фразу.
— Ну и чугунный же ты! Откройся вселенской мудрости!
Отбитый бок призывал послать его на… очень далеко. Откроешься тут, как же, когда тебя со всех сторон колошматят!
Пошатываясь, я поднялся. «Откройся вселенской мудрости»! Ха! Я представил, как широко распахиваю руки, поднимаю лицо к потолку, и на меня обрушивается столп чудесного сияния.
— Бред какой-то! — неосмотрительно произнес я вслух.
— Ах, бред значит! Ну, тогда получай!
Ильич сделал подсечку, и я снова оказался в позе перевернутого жука.
— Ладно, ладно, хватит, — взмолился я, — откроюсь я этой вашей гребаной мудрости, только объясните, как это делать.
Мой наставник усмехнулся.
— Представь, что ты стоишь на краю утеса. Представил?
— Ну…
— А теперь прыгни, распахни руки, словно крылья…
… и представь, что воздух тебя держит, и ты летишь вперед …
Не знаю, толи мое воображение так разыгралось, толи тут не обошлось без гипноза, но я представил себе все так живо, что даже ощутил, как екнуло сердце от прыжка, и как упругая струя воздуха обдала лицо.
— А теперь представь, что от всего твоего тела тянуться светящиеся нити…
… они собираются в один тяж, подобный пуповине…
…и этот тяж поднимается вверх на несколько метров над тобой и снова разветвляется на мельчайшие нити… по ним бегут искры.
…И вот уже все нити светятся, и этот свет проникает в твое тело, наполняет его изнутри…
Я получил щелчок в лоб и очнулся. В ту же секунду увидел летящий мне в лицо кулак. Каким-то чудом я увернулся и перехватил руку Ильича. Он вырвался, со скоростью вихря обернулся вокруг своей оси и сделал мах ногой, метя мне в грудь. И снова невероятным образом я увернулся от удара, низко присев. И уже из этого положения сделал подсечку. Ильич перекувыркнулся в воздухе назад и упруго приземлился на обе ноги на безопасном расстоянии.
— Ну, вот это уже на что-то похоже, — весело произнес он.
Я обалдело рассматривал свои конечности. Ничего себе! И как это я? В детстве я осилил пару лет музыкальной школы по классу фортепиано, но до сих пор, стоит лишь пальцам коснуться клавиш, как они сами собой воспроизводят аккорды, неожиданно вытаскивают из глубин памяти изрядно запылившиеся мелодии. Так вот и сейчас, возникло чувство, что мышцы моего тела просто повторяют когда-то отточенные до автоматизма, но позабытые движения. Кажется, это еще мышечной памятью называют.
— Это… это что…? — слегка заикаясь, спросил я Петра Ильича.
— Это то, о чем я тебе говорил. Ты подключился к общему энергетическому полю — безграничному океану знаний, умений, эмоций. Через него энергетический отпечаток моих навыков передался в твой мозг. Получив эту информацию, нейроны заставили работать все твои органы соответствующим образом.
— О-о… — только и смог выдавить я.
— Сейчас ты подключился с моей помощью, но в скором будущем ты сможешь делать это самостоятельно.
Конечно, на счет скорого будущего он погорячился, но последующее обучение пошло значительно легче и эффективнее. Я буквально впитывал все как губка, казалось, тело само вспоминает движения, о которых я даже не знал. И с каждым днем, мне все легче удавалось подключаться к этой самой «вселенской мудрости», словно бы мне выдали пароль для подключения к wi-fi. И каждый день я не уставал поражаться возможностям своего тела: нарастающей в геометрической прогрессии скорости реакции, ловкости, остроте восприятия. Мало того, что теперь я обходился без очков, так еще и слышал не хуже дикого зверя.
Когда шквал звуков обрушился на меня впервые, я, честно говоря, с перепугу решил, что на дом рухнул самолет или врезалась сверхзвуковая ракета. Я услышал разом телефонные звонки и писк домофонов в соседних квартирах, шум воды из отрытых кранов, гул десятков голосов, смех и крики, лай собак, скрип кроватей и передвигаемых стульев, шарканье ног, топот. Я закрыл уши, сжал голову руками. Казалось, мозг взорвется от такой звуковой атаки. Позже я научился это контролировать.
Теперь внешний мир интересовал меня постольку поскольку, все мое внимании и интерес были направлены на новые, необъяснимые ощущение, на познание чего-то великого, сверхъестественного и непостижимого.