— Алло? — неожиданно произнесла она.
— Аня, тебе нужно срочно уходить, — сказал я, слегка растерявшись от непривычного способа общения, — Он что-то заподозрил. Уходи!
— Поняла.
Голограмма пропала. Я отдал телефон Грете, избегая ее взволнованного, вопросительного взгляда.
Я считал затягивать уже некуда: демона нужно убрать в тот же день, а вот его напарницу сначала придется идентифицировать.
Оставалось ждать возвращения Анны. Вечерок намечался веселенький.
Глава 17. Превышение полномочий
Грета тихо подошла сзади, заставив меня вздрогнуть. Разлохматившиеся, чуть влажные волосы, порозовевшие щеки.
— Поможешь? — спросила она кротко. За годы жизни со своей женой, я забыл о том, что женщина может так разговаривать: просить, а не приказывать и требовать. Я бросил взгляд на монитор: Анна уже спускалась по эскалатору.
Я отнес несчастного парнишку в его комнату. Он улыбался одной стороной рта и что-то мычал.
— Ты ему понравился, — сказала Грета, с благодарностью посмотрев мне в глаза.
Но тут произошло нечто странное. Ощущения были такие, как если бы мне сделали укол прямо в мозг. На какое-то время я даже потерял ориентацию в пространстве. Потом перед глазами почему-то появилась Анна. Я кинулся к ноутбуку.
На экране крупным планом нарисовались двое мужчин. В отличие от общей массы в хаки, эти были облачены в форму темно-серого цвета и фуражки с козырьком. И на форме и на головных уборах выделялись золотистые нашивки. Присмотревшись, я прочитал: «Городская полиция». Они смотрели на Анну, настороженно сузив глаза. Один что-то спрашивал, а другой явно принюхивался. Расхожая фраза «что-то вынюхивает» была прямо-таки про него. И вдруг до меня дошло! Я всмотрелся в экран, максимально фокусируя зрение на нюхаче. И тут как в детских картинках через одно изображение проступило другое: полицейский стал выше на две головы, мощная челюсть выдвинулась вперед и ощерилась острыми длинными зубами, костлявые, жилистые лапы с гнилыми когтями потянулись к девушке.
— Беги! — закричал я, забывая, что она меня не может слышать.
Анна наконец поняла с кем имеет дело. Она побежала, и изображение неистово запрыгало. Я пытался определить, где она находится, найти хоть какие-то зацепки: круговертью мелькали стены домов, удивленные прохожие, деревья.
Я закрыл глаза и попробовал поймать сигналы, типа тех, по которым Анна меня нашла. Я представил, что нахожусь в вакууме: ни света, ни звуков — ничто, абсолютная пустота… И тут короткими вспышками стали появляться картинки: бегущая Анна, выцветшие фасады домов, двое тяжело бегущих полицейских.
Я достал из-под дивана пистолет Анны, который она оставила мне на крайний случай, и, повинуясь неведомо откуда появившимся импульсам, выскочил из квартиры.
Странный навязчивый шум давил на барабанные перепонки. И снова короткими вспышками появлялась информация об Анне: полицейские настигают ее, тащат в заброшенный дом. Я бежал, оглушенный шумом в ушах, шумом и треском, как если бы приемник сбился с привычной волны, но среди этого хаоса звуков прорывались четкие сигналы, притягивающие меня словно магнит. Я даже не отдавал себе отчет, почему сворачиваю в ту или иную сторону. Я просто бежал. Наконец передо мной появился тот самый заброшенный дом: шар с выбитыми окнами и дверями, с отваливающейся штукатуркой.
Я достал пистолет из-под куртки и снял с предохранителя. Школу спецназа я, конечно, не проходил, но простая логика и опыт, почерпнутый из фильмов, подсказали мне, что лучше сначала прижаться к стене и медленно двигаться вдоль нее, пригибаясь около окон. Когда я уже подобрался к дверному проему — послышались голоса.
— Давай отведем ее в участок, — говорил один.
— Отведем, отведем, но чуть позже. А сначала она нам скажет, где отсиживается ее дружок, — злобно ответил второй.
Я услышал протяжный стон.
— Эй, что ты делаешь? Оставь ее! — закричал первый.
И вдруг раздался выстрел.
Забыв про осторожность, я вбежал в здание и увидел следующее: спиной ко мне стоял полицейский, рядом с ним на коленях стояла Анна с кляпом во рту и связанными руками, с другой стороны лежал второй полицейский с простреленной головой.
Дальше все происходило словно в замедленной съемке. Полицейский медленно обернулся — вместо лица у него была отвратительная морда, слюна капала из приоткрытой, массивной, выступающей вперед челюсти, глазницы зияли бесконечной черной пустотой.