Лифты, переходы, хлопающие двери — и мы, наконец, оказались в просторной светлой комнате с окнами от пола до потолка вместо трех стен. Коричневые исчезли из вида, но я нисколько не сомневался, что где-нибудь у доктора под рукой заныкана тревожная кнопочка.
— Это мой кабинет, будьте как дома, — радушно проговорил мой благодетель. Он усадил меня в белое, мягкое как пух кресло. Мне показалось, что я погружаюсь в густое, плотное облако, и я невольно вцепился в подлокотники, которые, к моего удивлению, мялись под пальцами, словно мягкая глина. С потолка стекал светящийся водопад, но его струи достигнув полутораметровой длины, снова возвращались на потолок. В комнате все было белым, лишь на полу расходились, будто круги на воде какие-то цветные разводы, постоянно изменяя свой диаметр. За окнами темными птицами проносились вверх те самые поезда, которые я уже видел с террасы.
— Вы же тот самый психиатр, да? Хотите выяснить, не свихнулся ли я? — я машинально заерзал в кресле, проверяя, не увяз ли в этой тугой белой мякоти.
— Да, это моя основная задача, но пока вы ведете себя вполне адекватно, — глядя мне в глаза, мягко ответил Доктор, усаживаясь за прозрачный стол с сенсорной панелью вместо обычной поверхности, — Что ж, начинайте, я весь внимание.
Я начал подробно и обстоятельно. Еще раз представился, рассказал про работу, про парк и его исчезновение, про светящееся НЛО, и людей в камуфляже и конечно, описал бомбу во всех деталях.
— Значит, вы уверены, что это бомба? — спокойно спросил психиатр. Все это время он слушал меня очень внимательно, слегка наклонив голову на бок, и периодически нажимал что-то на сенсорной панели.
— Да, уверен.
Я сам не знал, откуда во мне такая уверенность, ведь за всю свою жизнь я видел бомбы только в кино.
— И она взорвется через девять часов?
— Я точно не знаю, сколько сейчас времени, но где-то около того.
— Да уж…
Мужчина в задумчивости подошел к стеклянным стенам (назвать их окном язык не поворачивается).
— Мы обязательно проверим все ваши слова и немедленно вышлем спецотряд к тому месту, о котором вы говорите, — голос его звучал абсолютно серьезно, и я облегченно вздохнул — поверил! Понял, что я никакой не псих!
— Ну а теперь-то меня отпустят домой?
— Конечно отпустят, конечно, — устало проговорил он, не оборачиваясь.
— А вещи?
— Ах, да, конечно!
Белый Доктор подошел к своему столу, тыкнул в него пальцем, и буквально через минуту в дверях появился коричневый с аккуратно сложенным в стопку моим костюмом. Боже, да он же ведь так помнется!
— Вот ваши вещи, все здесь, все на месте, не волнуйтесь, — сказал психиатр, подходя ко мне. Что-то в его тоне мне сильно не понравилось. Так разговаривают с детьми и с… Он вдруг резко взмахнул рукой, и я почувствовал резкую боль в области шеи, как от укола… с сумасшедшими…
— А это, чтоб вы хорошенько отдохнули после такого трудного дня…
Его лицо расплылось в сладенько-гаденькой улыбке.
Мне казалось, что в мои артерии заливают свинец. Начиная от шеи и ниже, ниже… Я попробовал встать, но не смог.
Глава 3. Момент прозрения
.
За секунду до пробуждения в памяти пронеслись все мои злоключения. И приснится же такое! В висках все еще тикали часы взрывного устройства. Тик-тик-тик-тик… Секунды утекали как капли, падающие из плохо закрытого крана. Я открыл глаза и…закричал! Я ожидал увидеть свою спальню с отклеившимися кое-где обоями, но вместо этого оказался в незнакомой комнате, все стены которой были обиты каким-то мягким материалом цвета слоновой кости. Рядом с кроватью стояли надувные резиновые (Вы не поверите!) стол и стул. Значит, кошмар не закончился!
На стуле лежал мой светлый костюм — единственное звено, соединяющее меня с родным, неизвестно куда подевавшимся миром. Я вскочил и тут же почувствовал тяжесть во всем теле — остатки той гадости, которую вколол мне Белый Доктор. Преодолевая утроившуюся силу гравитации, пошарил в карманах брюк и пиджака. Сволочи! Куда дели ключи от квартиры и телефон? Я скинул с себя дурацкий оранжевый комбинезон и облачился в свою милую сердцу одежду. Эта акция протеста придала мне решимости.
Я подошел к двери. Ручки не было. Толкнул — закрыто. На другое я особо и не надеялся. Разозлившись от собственного бессилия и дикой абсурдности происходящего, я ударил со всей дури ногой в обивку двери. Удар растекся и утонул с глухим стоном в мягком материале.
Я метнулся к небольшому окну. Оно выходило как раз на поле с тем злополучным оврагом, куда меня угораздило свалиться, и где сейчас лежала огромная бомба, отсчитывая время до взрыва. Который час? Сколько я проспал? Судя по легким неоновым румянам на небе и робкому, еще не раскаленному солнцу — сейчас раннее утро. Значит, остались считанные минуты. Я вдруг успокоился, перестал паниковать. Чувство чего-то неминуемого, предопределенного вытеснило страх. Уже ничего не изменить. Я просто смотрел в окно и ждал. Тик-тик-тик-тик…