— Опишите вашего сына, если не возражаете.
Ее глаза сразу наполнились слезами.
— Джордж на втором курсе, изучает историю в Линкольн-колледже. Больше детей у меня нет, и надо ли говорить, что я дорожу каждым его вздохом гораздо больше, чем собственной жизнью.
От поместья, где живем мы с братом, до Оксфорда всего час пути, поэтому езжу я туда часто, порой по три раза в неделю. Джордж, конечно, очень занят: учеба, друзья, Сами знаете, — и нам не всегда удается встретиться. Бывает, я обедаю с директором колледжа.
Однако у нас есть незыблемое правило — совместное чаепитие по субботам. Вчера, как вы знаете, была суббота. Я выехала пораньше, хотела побродить часок-другой в картинной галерее колледжа Крайст-Черч. Но по приезде в Оксфорд меня охватило такое волнение, что я сразу направилась в Линкольн-колледж. Портье знает меня, он пропустил в комнаты сына.
— Комнаты?
— Смежные гостиная и спальня. В гостиной — письменный стол и два кресла: окна спальни выхолят во внутренний дворик.
— А в гостиной окна есть?
— Да, несколько.
— Продолжайте, прошу вас.
И вновь она беспокойно сжала ожерелье.
— Дверь в спальню была закрыта, и я постучала. Потом заглянула и, увидев, что никого нет, присела почитать. К полудню меня охватило такое волнение, что я не могла больше оставаться внутри и вышла подождать сына во внутреннем дворике. И тут же увидела Джорджа. Ах, почему я позволила ему уйти, почему не последовала за ним, куда бы он ни собрался! Он был сильно бледен, волосы растрепаны, но объяснил все тем, что накануне засиделся в Бодлианской библиотеке и сегодня встал поздно.
Когда я спросила, куда мы пойдем, он предложил встретиться наскоро в кондитерской на Шип-стрит, напротив колледжа Иисуса. Я хотела вернуться: в комнате остались моя книга и ридикюль, но он запротестовал: «Ради всего святого, иди же, я все принесу!» А потом поцеловал меня и сказал, что очень любит.
Леди Аннабел заплакала, уткнувшись в платок.
— Я ужасная мать! Я пошла в кондитерскую! Пила кофе, желая успокоиться, гадала, почему он выглядел таким убитым, и ждала. Но с тех пор, как мы расстались, прошло три четверти часа, а Джорджа все не было. Не зная, на что решиться, я провела в кондитерской еще четверть часа, после чего расплатилась и поспешила назад в колледж.
Портье любезно пропустил меня снова, однако на его лице читалось недоумение. В гостиной ничего не изменилось, только огонь в камине погас. Мои вещи лежали там же, возле кресла. Я постучала в спальню — дверь была закрыта, хотя я помнила, что оставила ее открытой. Никто не ответил. Я собралась с духом и вошла.
— А дверь была плотно закрыта?
— Да.
— Это массивная дверь? Не могло ли случиться так, что ее просто захлопнуло ветром?
— Нет.
— Видел ли портье, как ушел Джордж?
— Нет, я первым делом спросила его именно об этом.
— Извините, продолжайте.
— Спальня очень просторная, там ведь ничего нет, кроме кровати и комода. Кровать не заправляли, а в остальном все оставалось как обычно. Только Джорджа не было. И еще на полу лежал белый кот, из шеи у него торчал перочинный нож моего покойного мужа. Кот, разумеется, был мертвый.
По телу леди Аннабел пробежала дрожь.
— Вы видели этого кота раньше?
— Вероятно, да. Дело в том, что у Джорджа и его друзей общий кот.
— Что значит «общий»?
— В том смысле, что он попеременно жил у каждого из них. Хотя, знаете, я ни в чем не уверена.
— И что было дальше?
— Упала в обморок. Сколько я пролежала, не знаю, а когда очнулась, все, увы, осталось по-прежнему. Я едва держалась на ногах. Мне хотелось броситься домой и все рассказать брату, но он, к несчастью, уехал по делам в Ньюкасл. В полном отчаянии я просидела в гостиной еще час, со стаканом бренди — у Джорджа есть бренди, — потом вернулась в кондитерскую: узнать, не приходил ли сын туда. Тщетно. Я сходила с ума. Приехала домой, телеграфировала брату, он ответил, что будет в Линкольне в воскресенье то есть сегодня — к полудню. Ночью мне пришло в голову пригласить вас. Эмили Фоул очень высоко отзывалась о ваших талантах.
— А, история с изумрудами. Не могли бы вы уточнить, в котором часу последний раз видели Джорджа?
— В пять минут первого.
— Вы не говорили с его друзьями? Перед поездкой в Лондон?
— Нет, мне хотелось поскорее разыскать вас.
— Не расспрашивали портье, не обращались к декану?
— Нет.
— Что еще вы знаете об этом коте?
— Да ничего. Он появился у Джорджа и его друзей не так давно.
— Должен сказать, вы вели себя очень храбро, — заметил Ленокс.
— Не уверена, что этого достаточно.
— Подождем. Поводов для отчаяния нет.
— Правда? — без всякой надежды спросила она.
— Да. Судя по всему, вы встретили Джорджа, когда его что-то тревожило. Он мог бы бросить все и уехать с вами — но ведь не сделал этого.
— Вы совершенно правы. Мне почему-то не пришло в голову взглянуть с такой точки зрения. Значит, можно хотя бы рассчитывать, что он жив?
— Леди Аннабел, я верю и надеюсь, но, пока мы не приехали, заключения делать рано.
ГЛАВА 5
До Оксфорда оставалось еще десять миль. После того как страшные опасения были высказаны и ей стало легче, леди Аннабел задремала. За окном кареты расстилалось графство Оксфордшир; в сырых низинах, затопленных восходящим солнцем, паслись овцы. Ленокс словно вернулся в те дни, когда по этой же дороге он уезжал на каникулы и возвращался назад.
Ибо Ленокс и сам учился в Оксфорде, в колледже Бейллиол. Неужели с тех пор, как он последний раз навещал родные пенаты, входил в ворота стоящего на Брод-стрит колледжа, минуло пять лет? Впервые Оксфорд предстал как место расследования, и всю дорогу в громыхающем экипаже, пока детектив искал новые подходы к истории леди Пейсон, воображение то и дело рисовало ему кружку пива, которую он закажет в «Медведе», и низкие арки, ведущие во дворик Бодлианской библиотеки.
Несмотря на спешку, с которой они покинули Лондон, Ленокс успел набросать две записочки. В одной он сообщал Джейн об отъезде, другая была адресована Томасу Мак-Коннеллу. Так повелось, что Мак-Коннелл выступал медицинским экспертом во всех делах Ленокса. Записка гласила:
Не совсем представляю, чем ты здесь займешься (для начала есть труп кота), но если хочешь увидеть настоящий университет — жду тебя в Оксфорде в любое время. Я остановлюсь в отеле «Бат-плейс», рядом с таверной «Дерн». Во всяком случае, там скажут, где меня найти.
Мак-Коннелл окончил Кембридж, чем и объяснялось замечание про «настоящий» университет.
Скоро восемь, утро вступило в свои права. Они почти добрались. С левой стороны, поскольку въезжали они с юга, мелькала река Черуэлл. Вдоль берегов, ожидая прихода новой весны, лежали хорошо укрытые и сцепленные вместе лодки-плоскодонки; со знаменитых вековых ив уже слетели на водную гладь первые листья. В лучах утреннего солнца дремали так хорошо знакомые Леноксу шпили: [6]Том-Тауэр в колледже Крайст-Черч, сверкающий купол Радклиффской библиотеки, игольчатые башенки колледжа Олл-Соулз. До моста Магдалины осталось рукой подать.
Надо же, дохлый кот! Хотя… кто знает.
Леди Аннабел проснулась.
— Вы даже не представляете, какое блаженство — сомкнуть глаза. Хотя, конечно, это не оправдание, простите меня.
— Я очень рад, что вы немного отдохнули.
— Мистер Ленокс, у вас есть дети? Мне кажется, нет.
— Вы правы. Пока нет.
Повисло тягостное молчание, потом она овладела собой.
— Где вы остановитесь?
— Полагаю, пойду искать пристанища в «Дерне». Положение обязывает выбрать более подходящее место, но, как видно, я сентиментален. Я столько раз останавливался под их крышей… А вы? Вернетесь в поместье брата?
Она невесело рассмеялась:
— Разве я могу уехать из Оксфорда? Остановлюсь в гостинице «Рэндолф».
— Достойный выбор, судя по отзывам.
— Отель построили незадолго до того, как Джордж поступил в колледж. Я всегда там останавливаюсь.