Боб. – Откуда, черт побери, вам это известно, если вы не из полиции?
Каролина. – У меня, как у каждой женщины, есть маленькие женские секреты, мистер Казарлей. Я согласилась работать в Обществе слепых вместе со всеми вами потому, что знаю: кое-что перепадет и незрячим. Если бы это Общество возглавляли так называемые «порядочные люди», слепым не досталось бы ничего.
Боб. – Хороший ответ, мисс Бизи! Я снимаю сомнения по поводу вашей кандидатуры.
Даниела. – Полдень, господа! С минуты на минуту явится Мэр.
Боб. – Что он за человек? На телевизионных экранах выглядит полным дурнем.
Даниела. – Всего лишь маска, рассчитанная на ту часть населения, каковая дурнями и является, а это, как известно, большая половина любого сборища. Арчибальд Макинтош – далеко не дурень и оставляет впечатление человека, знающего, чего хочет.
Боб. – Темные пятна?
Даниела. – Мы пытались выяснить… Вроде бы, ничего существенного, но я этому не верю. Не может быть человек таким безупречным к пятидесяти шести годам!
Боб. – Что мы исповедуем?
Даниела. – Благочестие. На последнем публичном выступлении в местном университете толковал о чистоте нравов и возможном экономическом спаде в пропорции шесть к одному.
Боб. – Благочестие!.. Это слово начертали на своих знаменах люди или очень глупые, или очень испорченные. Ну, и порядочные, конечно, если таковые еще остались.
Тр ой. – Кто-нибудь из древнегреческой школы? Аристотель?
Боб. – Мысль, в сущности, верная, друг мой, но с датой ты промахнулся. Древнегреческие философы не могли сделать подобного вывода: слишком мало времени миновало к тому моменту для осмысления. Вывод принадлежит мне и родился на ваших глазах – вы присутствуете на премьере. (Трою.) Ты еще здесь, сынок? Что-то тут говорилось о твоих выдающихся способностях… На всех парах мчись к подъезду и там замри. Сообщишь, когда явится Мэр.
Тр ой. – Да, сэр!.. Бегу, сэр!..
Стремительно вылетает из комнаты.
Даниела. – Еще один любопытный персонаж: Тед Баррет, секретарь Мэра. Мужчина в стиле блюз – сладковат, но не до противности. Обладает весьма полезным качеством: начинает смеяться прежде, чем пошутили. Ну, а поскольку наш Мэр постоянно пытается острить… Либо дурак, либо играет. Если играет, то в труппе какого театра числится? Мы хотим заполучить Мэра, значит, обязаны брать в расчет секретаря: эти двое неразлучны как март и кошачьи концерты.
Боб. – Констатирую, мисс Слейни, что вы проделали большую подготовительную работу. Как, впрочем, и то, что вами допущена одна досадная оплошность.
Даниела. – Какая именно?
Боб. – Вы хотите заручиться поддержкой Мэра на встрече в Обществе слепых, где не будет ни одного слепого?
Даниела. – Черт побери, я об этом не подумала! Мисс Бизи! Можно пригласить кого-нибудь из нашего актива? Срочно!
Каролина. – Ближайший подходящий кандидат обосновался минутах в двадцати. Туда и обратно, да пока растолкуем, что к чему…
Боб. – Поздно! Остается одно: кто-то из нас должен сыграть роль слепого. Леди исключаются.
Дик. – Значит, ты, Боб.
Боб. – Я не могу. Если зацепим Мэра, мне придется решать с ним финансовые вопросы – я ведь здесь еще и казначей. Стало быть, ты, Дики. С твоим умением складно излагать разные мысли, ты у нас – вылитый Гомер!
Дик. – Ты шутишь, старина! Роль Гомера – не для меня. Моего таланта хватит максимум на то, чтобы, вымазав лицо сажей, ворваться в банк.
Даниела. – Вообще-то он планировался на другую роль… Придется кое-что пересмотреть. Идея мистера Казарлея открывает перед нами новые возможности. Грех ими не воспользоваться. Мисс Бизи! Трость, темные очки и шляпу!
Каролина удаляется в соседнее помещение.
Дик. – Вы что, серьезно?
Боб. – Более чем!..
Дик. – Я не согласен!
Даниела. – Тебя никто не спрашивает.
Дик пытается протиснуться к двери, но путь ему преграждает Боб.
Дик. – Я выпрыгну в окно!
Боб. – Давай. Каких-нибудь семнадцать этажей…
Даниела. – Двадцать четыре.
Появляется Каролина с тростью, шляпой и очками.
Каролина (Дику). – Ваш костюм, сэр!