Воспоминания Джины. Южная Америка.
Это случилось, когда я выходила из практически разрушенного дома. Он прогнил насквозь, позволив каменным стенам свободно упасть. Когда-то я спала на деревянном гнилом полу, не обращая внимания на любопытные тропические растения, что проникли в дом. Некоторые насекомые приняли мои волосы за прекрасное убежище. Птицы свободно расхаживали по грязному полу, наблюдая за моим неподвижным телом. Некоторые из них умудрялись клевать насекомых с моих волос. Этот дом стал для меня последним убежищем, куда я могла прийти вся в крови и рухнуть на грязный пол. Мне не было дела до существ, что поселились в моем доме, также как и до самого дома. Мне не было дела даже до своего тела. После убийства мужа, я обезумела.
Я помню с какой дикой тоской покидала дом. В этих стенах я скрывала своё горе. Этот дом помнит мои дикие вопли, которые выражали всю внутреннюю боль. Мне некуда идти было, когда стены рухнули и последние птицы покинули их излюбленное убежище с экзотической соседкой по дому. Я надеялась найти новое убежище.
На улице вечерело. Птицы в тропическом лесу постепенно замолкали. Я вышла из разрушенного дома, оглядываясь. Дом был достаточно небольшим и заброшенным ещё до меня. В нем прижились вьющиеся растения, которые дрожали от каждого моего крика в пустоту. Напротив моего дома стоял Виктор, который встретил меня с теплой улыбкой.
Он был одет в черную майку и такого же цвета джинсы. Однако его ноги были босыми. Его вид всегда в какой-то степени поражал меня. Он никогда не покажется вам в неподобающем виде. От него вы никогда не учуете запах чего-то омерзительного или неприятного. Банального запаха пота или запаха из рта тоже не было. Это был отличный критерий, который отделял его от людей.
Я же стояла перед ним в самом омерзительном виде: моя одежда заляпана черными пятнами, волосы грязные и слипшиеся от крови. Я готова поклясться, что от меня несёт сгнившим мясом.
Однако этому мужчине было плевать на то, какой запах от меня шёл и как я выгляжу. В отличие от людей, Виктор не придавал значение внешности во всех смыслах этого слова. У него вряд ли возникало чувство отвращения, если он видел меня в засохшей крови с гниющего кусочками мяса, застрявших в волосах.
— Я как раз хотел застать тебя, Джина, — прошептал он, — Прекрасно выглядишь.
Он проявлял дружелюбие как и всегда. Мне не нравилось его лицемерие. Виктор никогда не приходил просто так. Его появление влекло за собой какую-то причину.
— И что тебе нужно от меня, Виктор? — я остановилась напротив него. Мужчина выглядел как всегда прекрасно. Его одежда, в отличие от моей, была без единого пятнышка. Рыжие волосы, аккуратно уложенные, никогда не осквернялись паразитами.
Он улыбнулся еще шире, сделав шаг навстречу. Я смотрела неотрывно в его зелёные глаза, понимая, что точно такие же глаза были у Змея-искусителя.
Я знала, что он пользуется моей человеческой слабостью, ведь кто не любит красивых?
Однако Зверь держал мое сознание в узде, не позволяя сделать что-то неправильное.
— Я предлагаю тебе стать моей женой, Джина. Только подумай, ты можешь быть почитаемой девушкой на моем острове. У тебя будет новая жизнь и всё, что ты захочешь, — он осторожно взял меня за руку и сжал её. В его глазах я видела огромное желание, которое было искренним. Однако какова причина этого желания — непонятно.
Его сладкий голос въедался в мое сознание, пытаясь опутать разум. Предложение было слишком заманчивым. Перед глазами, как слайд-шоу пронеслись картинки моего предполагаемого будущего: красивая одежда, много хорошей еды, чистый воздух, новая жизнь. Однако они быстро померкли, снялись, как луковая шелуха, обнажив воспоминания. Я снова увидела Виктора с ядовитой улыбкой, а на руках у него неподвижно лежала моя дочь. Я никогда не прощу ему этого.
Зверь внутри издал утробный рык. Ему явно не нравилось то, что предлагает Виктор.
Он чувствовал то, что этот хитрец заманивает меня в свои сети, откуда уже не выбраться.
Я определённо знала свой ответ. Несмотря на его сладкий голос, искренность в глазах и эти картины будущего… Я знала свой ответ.
— Иди к чёрту, Виктор, — сказала я, выдернув руку из его ладоней. Я направилась прочь, пытаясь быстрее покинуть это место, однако не успела сделать и десяти шагов, как Виктор появился прямо передо мной.
Его изумрудные глаза внимательно меня изучали, а губы растянулись в прекрасной улыбке.
Я редко видела на лице Виктора злость или гнев и даже если у него что-то шло не по плану, он не злился. Практически всегда он улыбался и это больше всего настораживало. Его настойчивость не знала границ.
— Нет, Джина, никуда я не уйду. Ты пойдешь со мной, — прошептал он, а затем схватил меня за руку, сжав её сильнее. И именно тогда меня охватила мысль о неизбежном. Виктор рано или поздно возьмет своё, сколько бы ему усилий это не стоило.
Я почувствовала, как странная энергия окутывает мое тело, будто пытаясь себе подчинить. Она, слово цепи, сковывала моё тело и разум. Зверь внутри меня поднялся, подавляя моё сознание. И я была не против, чтобы он полностью стал контролировать моё тело. Он с легкостью вырвался из сильной хватки и внимательно посмотрел в глаза мужчине. Зверь был единственным моим щитом, против острых стрел лицемерия Виктора. Он был единственным, кто знал, как остановить это существо.
— Исчезни прочь в пустоту, сын Энергии, — прошипел он, но Виктору было всё равно. Он все также мило улыбался. Его рука моментально оказалась у меня на шее. Рука была настолько тяжелой, что я готова была поклясться, что она сделана из чистого камня.
Он внимательно рассматривал меня, будто пытаясь что-то выяснить.
— И кто же ты такой, дитя Материи? Кто именно ты? Назови свое имя! — его голос был слишком настойчивым и громким. Кажется, Виктором овладел гнев. Он смотрел в мои глаза, превращая свою улыбку в хищный оскал. Ему явно не нравилось, что моим телом владел Зверь. По каким-то неизвестным мне причинам, он его просто ненавидел.
— Я не дурак, который думает, что перед ним простой представитель Материи. Они не способны завладевать телом и разумом другого существа. Кто ты? — все так же настаивал он, держа мёртвой хваткой мою хрупкую шею. Я видела в глазах Виктора бушующие эмоции и лютую ненависть к моему внутреннему хранителю. Однако Зверь хранил молчание.
Видимо, на эти вопросы подобные ему существа всегда отвечают честно или не отвечают вообще. Виктор, в порыве ненависти, сжал сильнее шею. Моя человеческая сущность запаниковала, ведь такими темпами прекрасный принц из космической сказки просто сломает мне шею. В его глазах бурлил гнев и ненависть. Гнев — от того, что он не может сделать задуманное, а ненависть — от того, что ему всё это не позволяет сделать Зверь.
Но вмиг его хватка ослабла и прекрасное тело полетело в дерево, откинутое невидимой силой. Он ударился о дерево спиной и медленно сполз на землю, однако не издал ни звука при ударе о древесину. В его глазах больше не было гнева и ненависти, теперь там горел азарт. Он смотрел на меня, улыбаясь, а затем и вовсе рассмеялся звонким смехом. И мне был противен этот смех. Он прилипал к коже, заставляя чувствовать себя грязной, будто кожа покрывалась нечистотами и холодным потом. От этого смеха, казалось, зашевелились личинки насекомых у меня в волосах.
— Я всё равно узнаю, кто ты, и достану из моей будущей жены, — сказал он, поднимаясь на ноги, — Даже ты меня не остановишь, жалкий Кида*.
Стальная уверенность — вот главный критерий, который отличал существо передо мной от человека. Он был уверен в своих намерениях настолько сильно, что, казалось, его не остановит даже смерть.
Я почувствовала бурю эмоций, которые поднимались внутри меня. Мой хранитель был сильно недоволен тем, что сказал Виктор сейчас. Видимо, он оскорбил его.
Я мысленно вздохнула, понимая, что сейчас всё может привести к драке и пострадает прежде всего моё тело.
Зверь не мог реализовывать себя по полной, ведь это было не его тело и пользовался ресурсами, что здесь были. Мои руки сжались в кулаки, а голова чуть наклонилась в сторону. Мои ноги оторвались от земли и в одно мгновенье оказались на прекрасном теле Виктора. Я настолько резко и быстро прыгнула на него, что тот явно не ожидал этого.