На стенах висели большие картины по типу тех, что были в кабинете. Спальня ничуть не уступала кабинету по роскоши. Арочные окна выходили прямо на прекрасный вид ночного города.
Себастьян использовал кровь, дабы наполнить свой детородный орган силой и придать ему нормальный вид. В жизни вампиров секс мало какую роль играет. Не все Сородичи получают от него удовольствие. Главным смыслом жизни для них стала кровь и лишь ее поглощение приносит массу удовольствия.
Он обнял Джину и оставил легкий поцелуй на ее шеи, чувствуя, как возникает желание вонзить туда клыки и выпить немного крови. Но князь это себе запрещал делать, иначе последствия будут плачевными. Вряд ли Виктор обрадуется, если увидит на ее шеи две отметины или же почувствует, что ее использовали для кормежки.
Девушка стала торопливо расстегивать пуговицы на его рубашке, желая получить то, за чем гналась еще с ресторана. Себастьян помог ей с рубашкой, а затем впился в ее губы. Джина медленно стала отходить к кровати, пока не упала на мягкое покрывало. Вампир медленно стащил с нее платье и откинул на пол, затем оторвался от ее губ и окинул взглядом девушку. И чутье мужчины и в этот раз его не подвело. Тело девушки оказалось стройным и прекрасным. Полные груди, чистая кожа, худые ноги. Только странное клеймо в виде букв JM ненадолго заинтересовало его. Кто и в честь чего ей это поставил? А впрочем… Сейчас это было неважно.
Австрийка прошлась ладонью по его груди и остановилась на брюках. Внизу живота все изнывало от желания, а в трусиках уже намокло. Она хотела отдаться похоти… Быть даже укушенной им. И вампир все это чувствовал.
— Ты будешь моим Каином, — прошептала она, облизнув пересохшие губы. И ЛаКруа оказался совершенно не против. Он залез на кровать, а затем заставил ее чуть приподняться и снял с нее черный бюстгальтер. Себастьян навис над ней, смотря в ее карие глаза. Когда-то он видел в них другого существа: более могущественного… Более сильного и разумного, чем любой из вампиров. Но теперь это обычные глаза девушки и… Вентру был этому рад в какой-то степени. Заниматься сексом с девушкой, в которой ещё сидит непонятное существо, не приносило ни капли радости.
ЛаКруа расстегнул брюки и откинул их прочь, а затем прильнул губами к груди Джины. Он взял в рот сосок, слегка укусив его. Девушка воскликнула от удовольствия и обняла мужчину, царапая его спину. Затем князь прильнул к её второму соску, позволив себе, все-таки, прокусить его. Сделав маленькую ранку, вампир осторожно слизнул каплю крови. Кровь ее оказалась неожиданно сладкой. Он глотнул ее, прикрыв глаза. Неожиданно он почувствовал себя вновь человеком. В памяти всплыл фрагмент, когда Себастьян попробовал впервые клубнику. Почему же ее кровь напомнила вкус клубники? Время словно застыло, а к его телу вернулась былая чувствительность. Князь был готов поклясться, что чувствует боль от ногтей девушки, а также жажду и голод, как человек.
Но наваждение быстро прошло, вернув князя на землю. Все странные чувства и ощущения исчезли.
«С этой кровью явно что-то…Не так» — подумал он, а затем открыл глаза. Нужно было продолжать то, чего так хочет Джина.
Поцеловав девушку в губы, Вентру одним движением стянул с неё трусы. Она слишком возбудилась и это было видно по влажности её органа.
— Себастьян… — томно прошептала австрийка, закусив губу. Ей так и хотелось, чтобы он вошёл в неё. Все внутри содрогалось от этого желания.
— Тише…Doux*… — ответил он, а затем вошёл двумя пальцами внутрь. Джина с силой вонзила ногти в его кожу. ЛаКруа не было больно и он продолжил трахать её двумя пальцами, осознавая, что за каплю её прекрасной крови готов хоть днями ее из постели не выводить. Кровь и вправду была какой-то уникальной. Даже голубая кровь не настолько вкусная и манящая. Наверное, Виктор беспокоится именно из-за этого, ибо если вампиры прознают про такую кровь, то мигом сделают Джину донором.
Вентру вытащил пальцы из лона и снял с себя трусы. Девушка с предвкушением посмотрела на стоящий член ЛаКруа. Она молила его глаза лишь об одном. Возбуждение накрыло ее, словно одеяло. Вампир вошёл в неё медленно. Он давно этим не занимался, поэтому ощущения были ему почти в новинку. Князь стал двигаться, смотря в глаза своей спутницы.
Ее сладкие стоны, запах уникальной крови будили в нем чувство совершенно чужое для вампира. Ему хотелось защищать этого человека, беречь, быть рядом. Вентру бы поставил его рядом с любовью, однако… Оно было сильнее любви. Неужели ее кровь действует на него настолько необычным образом? Мужчина вновь опустился лицом к ее груди и высунув язык, сделал влажный круг вокруг соска, где была рана.
— Beiße mich, * — шептала девушка, пребывая в сладостном наслаждении. — Beiße… mich
Не нужно было знать немецкий, дабы понимать ее желание. Коснувшись клыками кожи над соском, он позволил себе сделать две маленькие раны. Девушка воскликнула от удовольствия, моля сделать еще один укус, но ЛаКруа отдавал себе отчет в том, что творит. Виктор мог спустить с него шкуру, если он по настоящему ее укусит и выпьет кровь.
Вытянув язык, француз жадно слизал несколько капель, восхищаясь необычным вкусом крови.
Казалось, ее кровь возвращает его в смертные годы. Он невольно вспомнил вкус спелой клубники и облизнул губы. Неужели еда тех лет вернула свой вкус и притягательность за счет крови этой девушки?
Он продолжал двигаться, ловя мелкие капли крови с ее ран. Джина ничего не замечала. Она пребывала в таком наслаждении, что ей было все равно на действия спутника. Пусть он хоть высосет ее досуха, но доведет до оргазма.
Себастьян оторвался от ее крови, запретив себе пробовать ее снова. Эти пробы крови могут для нее кончиться печально, ведь вампир — хищник. Хоть ЛаКруа и держал своего «Зверя» под контролем, но в любой момент он мог взять вверх и тогда все кончится.
Нежно пройдясь по груди девушки ладонью, француз снова поцеловал девушку в губы, стараясь случайно не укусить ее. Ее были мягкими, нежными... Так и манили оставить укус....
Ускоряя темп, вампир оторвался от ее губ и стал целовать шею, слегка царапая кожу клыками. У него возникло сильное желание вонзить в нее клыки и снова почувствовать вкус клубники, вспомнить смертные годы… Но контроль у князя над собственными желаниями был железный. Вентру хорошо справлялись со своим «Зверем».
Джина резко вскрикнула, постепенно расслабляясь. По ее лицу вампир понял, что она подошла к концу. Однако он продолжал держать темп примерно еще минут пять, дабы девушка насладилась еще раз оргазмом. Себастьян мало, что испытывал, но вот ее кровь… Кровь делала с ним странные вещи. После очередного оргазма, мужчина вышел из Джины и лег рядом, наблюдая, как девушка тяжело дышит. Ее тело покрывали капельки пота, а возле одного соска наблюдались крошечные раны. На большее Себастьян не пошел бы.
— Я…Кажется… Я люблю тебя, ЛаКруа, — прошептала она и повернулась лицом к вампиру.
— L'amour* прекрасное чувство… Оно происходит и со мной, — тихо сказал вампир, смотря в ее глаза, а затем обнял девушку и прижал к себе. Она положила ему голову на грудь. Этот момент как-то не ввязался с миром Тьмы, однако князю чертовски нравилось то, что с ним происходило. Он бы так лежал с ней до рассвета, однако… Многие дела ждали его сегодня. Но ЛаКруа не торопился покидать постель.
— Знаешь… Мне понравилось… Очень… Твои клыки… Я бы хотела, чтобы ты их вонзал в меня снова и снова. Это так приятно, — сказала девушка, поцеловав князя в губы.
Ей доставляли удовольствие его укусы. Однако Джина хотела большего, не понимая, что вампир может таким образом ее высосать досуха.
— C'est pas si facile*, Джина…— ласково ответил он ей. Однако девушка не знала французского и по тону его голоса ей показалось, что ответ был утвердительным.