Выбрать главу

Павел Захаров

Общий враг

История основана на реальных событиях, однако некоторые персонажи и ситуации, описанные в произведении, являются вымышленными .

Ирако-турецкая граница. 1991 год

– Стоп! Привал пять минут. Дозор, периметр… Лапа, связь!

Два бойца группы неслышно ушли вперед осматривать пути для дальнейшего продвижения. Четыре человека расположились так, чтобы контролировать окружающую территорию с тыла и по флангам. Радист настраивал спутниковый передатчик.

Спутник нашелся быстро. Миниатюрный светодиод на верхней панели мигнул практически сразу, как только была развернута антенна.

– Пятый канал, – радист нажал несколько кнопок на панели и передал трубку командиру. Тот, не дожидаясь ответа, продиктовал несколько цифр, сверяясь с данными на дисплее миниатюрного прибора, который держал в руке, а потом отключил канал. Закодированное сообщение ушло на сателлит, а оттуда практически мгновенно попало адресату. Теперь в Москве знали, где находится диверсионная группа и что все идет по плану. В принципе, задачу передачи координат можно было всецело отдать «железу», но дублирование связи было необходимым условием.

– Впереди чисто, – доложил дозорный.

– Снимаемся…

Багдад. 1991 год

– Я требую объяснений!

Полковник иракской армии, Наджиб Аль-Бахмар не стал тратить время на церемонии. Дымовая завеса ледяной вежливости не скрывала рвущейся из трубки откровенной злобы.

– Салам, Наджиб… Что случилось?

– Кто это сделал!?

– Сделал что?

Самообладание почти изменило Аль-Бахмару, но пока он сумел удержать себя в руках, хотя в голосе и прорезались панические нотки. Московский собеседник прекрасно представлял себе перекошенное лицо своего визави. Когда тот сильно нервничал, то говорил с сильным акцентом.

– Не надо говорить со мной как с идиотом! Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю! Твои люди, да? Твои! Больше некому!

– Я не готов вести беседу в такой тональности, полковник.

– А другой и не может быть!

– Я не…

– Базу уничтожили твои люди! – иракский военный практически кричал, не справляясь с бурлящими эмоциями. – Мои поздравления! У тебя получилось! Но если ты решил, что все закончилось, то глубоко ошибся! Все только начинается! И ты сделаешь то, что я сейчас скажу!..

Сейчас уже не столь важно, о чем думали руководители СССР, когда продали Багдаду несколько ядерных зарядов. Собственно, Союз не был единственной страной, тайно снабжавшей Саддама оружием. Но единственной, давшей ему оружие ядерное.

После вторжения в Кувейт над Ираком нависла реальная угроза новой полномасштабной войны, эти заряды были бы замечательной гарантией против вторжения сил антииракской коалиции. Но даже просто признавшись в том, что у него есть атомное оружие, не говоря уже о его применении, Хуссейн моментально подписывал себе смертный приговор и стопроцентно подставлял Москву, отважившуюся на эту авантюру.

Что могло последовать за этим, никаким прогнозам не поддавалось. Единственная возможность спасти Союз от колоссального международного скандала – забрать ядерные бомбы обратно. Но возвращать заряды Багдад категорически отказался. Все предложения были отвергнуты.

Предотвратить надвигающуюся катастрофу можно было только одним способом. Поэтому Москва решила послать своих людей в Ирак, поставив перед ними единственную цель: гарантированно уничтожить заряды. Сделать их непригодными к использованию даже в качестве «грязных бомб» [1] . И люди прекрасно справились со своей задачей. Все-таки не кто-нибудь, а специальная диверсионная группа отдельного батальона ГРУ ГШ. Элита элит.

В результате операции шесть контейнеров лежат в штольне, на глубине четырехсот с лишним метров, раздавленные многими тысячами тонн обрушенной горной породы. И тем иракским офицерам, которые погибли в момент нападения диверсантов, очень повезло, так как гнев Саддама был страшен. Пятнадцать человек персонала бункера из числа тех, кто остался в живых, уже казнили. И даже родство с президентом страны не гарантировало полковнику Наджибу Аль-Бахмару жизни. Единственное, что еще могло дать шанс на спасение, было успешное уничтожение спецгруппы. И он знал, что может заставить Москву отдать ее парней…

Ирако-турецкая граница

Первая же мина убила троих – Кока, Сливу и Жеку.

Последний час жизни Слива шел на одной ноге, матерясь и кляня Саддама на чем свет стоит, а Кок и Жека поддерживали Сливу с двух сторон. Снаряжение Сливы частично тащили на себе остальные бойцы. Слива умудрился сломать левую ногу, сорвавшись с троса при переправе через глубокое русло высохшей реки. Кроме перелома у Сливы было сотрясение мозга и сильные ушибы – по камням он кувыркался секунд десять. Парень, конечно, знал, что если Саддам Хусейн и виноват в его несчастье, то в самую последнюю очередь. И от этого ругался еще сильнее. Но не боль из-за сломанной кости бесила его. Боец прекрасно понимал, что своей травмой он задерживает отряд. После разгрома базы они исчезли мгновенно, взяв хороший темп, но сейчас они отставали от графика уже на полтора часа. Медленная цель – мертвая цель. Это понимали все и в меру сил старались двигаться настолько быстро, насколько возможно.