Юго-восточные районы Багдада. 5 июня 2006 года
Темный профиль недосторенного двухэтажного дома вырисовывался на фоне более светлого неба. Зажатый между широкой сточной канавой и старым зданием школы, он казался пустым и безжизненным. В его очертаниях, присмотревшись внимательнее, можно было разглядеть балки, поддерживающие потолок, битые кирпичи, какие-то бочки в глубине двора, мелкий сор… Заброшенное здание было похоже на объеденную рыбами тушу кита, выброшенную на сушу – торчали остатки скелета, вывалившиеся кишки… И надо заметить, что запах, витавший вокруг здания, мало отличался от запаха, который источала бы туша морского гиганта, гниющая на солнце. Но основным доказательством того, что здание «жило», было короткое жало пулемета, торчавшее из отверстия в щербатой стене второго этажа. Человек за пулеметом лежал неподвижно, рассматривая пустырь, находящийся через дорогу, с помощью прибора ночного видения. Второй боец, вооруженный винтовкой, через окно просматривал перекресток, лежащий южнее.
– Поскорее бы приехали… – сказал по-русски парень с винтовкой.
– Зак, – пулеметчик вопросительно посмотрел на товарища, – ты, похоже, забыл, что я ни хрена не понимаю, что ты говоришь.
– Я говорю – скорее бы приехали. Солнце поднимется – мы тут сваримся… Да и воняет тут, как будто кто-то сдох!
– Это точно. Может быть и сдох…
Солдат с винтовокой был русским и прозвище Зак было сокращением от фамилии Захаров. Фамилия оказалась довольно заковыристой для английского языка и звучала как Заккароф с ударением на первое «а» и быстро сократилось до короткого Зак, против чего он абсолютно не возражал.
В эти предрассветные часы было холодно, наверное не больше пяти градусов, но адреналин ожидания заставлял забыть о холоде и острой каменной крошке, мусоре и пыли, устилавшей голый бетонный пол.
– Слышь, Зак… А вчера был хороший день.
– Согласен. Хороший…
Фраза про «хороший день» стала у парней их взвода ритуальной с первого же дня пребывания в Ираке.
– Фары! – шепотом произнес Зак, наблюдая за перекрестком, и поднял винтовку, положив большой палец на селектор. Пулеметчик напрягся, уперев приклад в плечо.
Свет от фар метнулся влево и растворился в темноте.
– «Дельта-лидер», ответьте «42-Дельта»…
– На приеме, «Дельта-лидер», – отозвался старший группы.
– Грузовик. Проследовал в восточном направлении, – с некоторой досадой в голосе отрапортовал Родион и продолжил всматриваться в темноту.
Предыдущие два месяца парни подыхали со скуки на одном из объектов, который был выделен их подразделению для работы. Ха! Работа… Сидеть с пулеметом в обнимку несколько часов на крыше какого-то старого трехэтажного дома, выбранного в качестве опорной точки? Таращиться в глухие заборы по ту сторону дороги и провожать дулом редкие легковушки? А потом с другим пулеметом, тоже в обнимку, в турели «Хаммера», стоящего у ворот того же дома? Это работа? Единственное развлечение – поездки за провиантом и банный день на основной базе… Ну, или если вдруг начальству приспичит прокатиться по подведомственной территории и выслушать не отличающиеся разнообразием жалобы местного населения, да раздать дюжину футбольных мячиков и десяток-другой шоколадных плиток вечно чумазой, орущей иракской ребятне… «Миста, миста, гив ми чоколад, миста!»
Через неделю им уже все осточертело. Когда они только прибыли в Ирак, происходящее в стране воспринималось невероятно остро, из всех щелей пер адреналин и жутко хотелось повоевать. Но со временем, по причине ежедневной рутины, чувства притупились. День за днем происходило одно и то же. «День иракского сурка»… Ну разве что однажды Вильямсон, возвращаясь из патруля, умудрился на своем «Хаммере» съехать с небольшого моста в канал. Канал был неглубок, но жутко вонюч, так как «проходил по канализационному ведомству». Инцидент вспоминали долго и со смехом. Мост, естественно, тут же был торжественно наречен «Вильямсон Бридж»… Потом еще кто-то «удачно» снес бампером столб, оборвав провода и лишив десяток домов электричества на пару дней.
Вездесущий песок. Всепроникающая пыль. Отупляющая духота. Если днем. Ночью тот же песок с пылью плюс холод и зеленый мир в окуляре ПНВ [5] … Вот и весь их мир. И война.
Война напоминала о себе на брифингах, которые регулярно устраивались на основной базе, ФОБ [6] , получившей название «Рустамия» по наименованию района, где была расположена.