Множество состояний напряжённости в общине происходят из того, что то одни, то другие не желают расти, а рост общины включает в себя личный рост каждого человека. Есть некоторые люди, которые сопротивляются изменениям, отвергают становление. Таким же образом и в человеческой жизни, многие отвергают возрастание и соответственно потребности нового его этапа; они хотят оставаться детьми; остаются подростками; не принимают присущее старости.
Община же всегда находится в состоянии становления.
После двадцати лет жизни в общине жить в ней не становится проще, чем то было в начале. Напротив, тот, кто входит в общину, немного наивен: он полон иллюзий, у него есть необходимая благодать, чтобы вырваться из оков индивидуалистической и эгоистической жизни.
Тот, кто уже совершил в общине двадцатилетний путь, знает, что это не просто. Он осознаёт свои пределы и пределы других. Он знает всю тяжесть своего эгоизма.
Общинная жизнь представляет собой до некоторой степени путь по пустыне к обетованной земле, к внутреннему освобождению. Еврейский народ начал роптать на Бога только после перехода через Красное Море. До этого он был поражён чрезвычайными событиями; его пробудило приключение, вкус риска, и всё это казалось предпочтительней бремени рабства.
И только позднее он возроптал на Моисея, забыв, каково находиться под тиранией египтян, после того, как чрезвычайные события уступили место обычным и постоянным ежедневным обстоятельствам. А их было достаточно.
Легко поддерживать пламя героизма в момент основания общины; потребность борьбы с окружающей средой призывает щедрые сердца к действию. Она не позволяет упасть духом.
Значительно труднее, когда месяцы и годы проходят, а ты сравниваешь себя со своими пределами. Воображение больше не пробуждается героическими событиями, а ежедневный опыт кажется приевшимся. Очень скоро те вещи, от интереса к которым ты уже казалось бы избавился, возвращаются как обольстительницы: удобство, закон наименьшего действия, потребность в безопасности, страх перед волнениями. И больше нет сил сопротивляться: уже нет тех сил, чтобы контролировать свой язык и для того, чтобы прощать; воздвигаются барьеры, и ты замыкаешься в себе.
Злые языки говорят, что община начинается с тайны, а заканчивается бюрократией. К сожалению, это отчасти верно! Вызов, обращённый к созревающей общине, — приспосабливать свои структуры таким образом, чтобы они всегда были направлены на служение личному росту людей, основополагающим целям общины, а не на служение традиции, которую нужно охранять и ещё менее на служение лидеру или своему престижу, который нужно оберегать.
В наши дни дух нового предприятия и структуры, создаваемые для его функционирования, противопоставляются друг другу. Да, это требование жизни — создавать структуры, благоприятствующие развитию духа, которые являются полезными и сами по себе. Существуют способы осуществлять власть, разграничивать обязанности и также управлять финансами согласно Евангелию и заповедям блаженства; они, следовательно, также являются источниками жизни общины.
Община означает общение сердцем и духом; это цепь отношений; но отношения включают в себя ответ на крики наших братьев и сестёр, ответственность за них. Это требует многого и много мешает.
Именно поэтому отношения и потребности общины, которые она включает в себя наряду с законом, нормированным распорядком и администрацией, очень легко изменяются. По человеческим меркам легче подчиниться закону, чем любить. Именно поэтому некоторые общины заканчиваются нормированием и администрированием вместо того, чтобы возрастать в бескорыстии, принимать братьев, дарить.
2. От героизма к повседневной реальности
Основание общины — нечто достаточно простое. Существует очень много смелых людей, ищущих героизма, готовых спать на земле, долго работать в течение дня, жить в полуразрушенных домах. Легко отдыхать на природе; все готовы жить некоторое время в спартанских условиях. Также не составляет труда привести общину в движение — всегда достаточно энергии для того, чтобы оторвать ракету от земли; но подлинной проблемой является вывести её на орбиту и жить зачастую скучной обыденностью, жить с братьями и сёстрами, которых мы не выбирали, но которые нам даны, и стремиться во всё более всеобъемлющей истине к целям общины.