Алли больше не боялась. Страх прошел, когда появился Джерико, чтобы спасти ее. Желание Обсидиана укусить женщину, чтобы другие самцы Видов не подкатывали к ней, теперь казалось милым, хоть и извращенным способом. Это был большой шаг вперед от уверенности в том, что он хотел разорвать ей горло своими острыми клыками. Алли думала, Обсидиан желал наказать ее за то, что она противостояла ему, когда он вел себя как властный придурок.
Она практически не дышала, пока тщательно подбирала слова. Алли выдохнула и вдохнула.
— Не мог бы ты оставить нас наедине, Джерико?
— Да. — Он ретировался с заметным облегчением.
Когда офицер выдернул дверь оттуда, где та впечаталась в стену, и плотно закрыл ее за собой, то на пол спальни посыпались куски штукатурки. Алли повернулась лицом к Обсидиану, еще раз отметив, какой он высокий и большой.
«И сексуальный».
Ей было больно смотреть в глаза Виду и знать, что она должна с ним расстаться. Иногда Обсидиан мог быть властным и доминантным, но Алли не собиралась обманывать себя, притворяясь, будто ее не тянет к нему, как мотылька к пламени. К сожалению, один из них должен был сгореть, возможно, оба.
— Я хочу одеться, а потом мы поговорим.
Обсидиан не отпустил ее руку.
— Я хочу тебя.
«Все, о чем он думает, это секс».
Боль в груди усилилась.
— Прекрасно. Значит, поговорим сейчас. В последнее время в твоей жизни многое изменилось.
— Я не хочу разговаривать.
Алли проигнорировала его, как будто он ничего не говорил.
— Твоя пара была убита на твоих глазах, и ты…
— Я не хочу разговаривать, — повторил он тверже.
— Должно быть, ты сильно страдаешь от ее потери.
— Алли, остановись.
— Я знакома тебе, потому что ты привык к моему аромату. Меня предупреждали, что не стоит пытаться. — Она замолчала, ожидая, что он ее перебьет, но Обсидиан просто смотрел на нее сужеными глазами. Он молчал, поэтому она продолжила: — Я не жалею о том, что сделала, но ты точно пожалеешь, когда наконец осмыслишь все произошедшее. Теперь ты свободен, и мир вокруг другой. Ты сильный, Обсидиан. Тебе не нужна я в качестве опоры, чтобы преодолеть это. Когда ты справишься со своим гневом, то тебя захлестнет горе, но затем начнется исцеление. В конце концов, все будет хорошо. Я верю в это всем сердцем. — Алли сделала глубокий вдох. — Я только мешаю этому процессу, находясь здесь, тем более мне нужно вернуться в свой дом. Нам обоим есть с чем разобраться самостоятельно.
Хватка Обсидиана ослабла, и он отпустил Алли. Она тоже убрала руку и отступила, чтобы оставить между ними немного пространства.
— Это действительно к лучшему, — прошептала Алли, надеясь, что поверит в это так же, как и он. — Просто продвигайся шаг за шагом. Я знаю, каково это, когда тот, кого ты любишь, умирает, но ты переживешь потерю пары. Это больно, но я обещаю, что потом будет лучше. Однажды ты проснешься, и твое сердце уже не будет разбито.
Обсидиан, ничего не говоря, застыл с мрачным выражением на лице. Алли медленно повернулась и скрылась в ванной. Подойдя к своей сумке, она наклонилась, чтобы открыть ее и одеться. Вместо этого вокруг ее талии обвилась рука, и Алли оторвали от пола. Она не успела вздохнуть, так как испытала тошнотворное чувство полета в воздухе.
Она приземлилась и подскочила на мягкой кровати, потрясенная тем, что Обсидиан бросил ее на расстояние, по меньшей мере, пять футов. Алли не пострадала, но от шока мозг никак не мог осознать случившееся. Матрас дрогнул, прогнулся, а затем она ощутила на своей спине давление, поскольку лежала, растянувшись на животе лицом вниз. Обсидиан удерживал ее на месте с помощью веса своего тела.
— Я не отпущу тебя.
Страх пронзил Алли, когда горячее дыхание Обсидиана овеяло ее ухо. Полотенце сползло на ее талию, а мужская грудь плотно прижалась к ее спине.
— Обсидиан, слезь с меня. — Голос Алли дрогнул.
Мужчина чуть сместился на ней и большой рукой стал поглаживать ее ягодицы.
— Я хочу тебя.
— Перестань! — Алли резко повернула голову в его сторону и уставилась на него. — Ты меня пугаешь, понимаешь?
— Я не причиню тебе вреда, Алли.
При звуке своего имени, слетевшему с губ Обсидиана, ее страх уменьшился. Мужчина участвовал в разговоре и обращался к ней лично, Алли полагала, что он бы так не делал, если бы не мог рассуждать или потерял контроль.
— Ты просто меня швырнул через полкомнаты. Это неприемлемо!
— Кровать тебе не повредит. Я бы так не сделал, если бы думал, что промахнусь.
— Ты упускаешь главное. Я хочу уйти, и ты не можешь заставить меня остаться здесь против воли.
— Я бы смог, но вместо этого просто заставлю тебя передумать. — Большая рука опять стала ласкать ее ягодицы. — Ты тоже захочешь меня. Успокойся и перевернись. Я хочу попробовать тебя.
Алли не шелохнулась, когда он приподнял ее, чтобы дать ей достаточно места для передвижения. В ожидании Обсидиан присел на согнутые ноги, наблюдая за ней красивыми темными глазами. Его язык пробежал по губам, и Алли пришлось признать, что отчасти она испытала искушение. Воспоминание о том, насколько Обсидиан был талантлив в оральном сексе, заставило ее либидо с интересом встрепенуться.
— Нет. — Алли повыше подтянула полотенце и перевернулась на бок, чтобы лучше видеть мужчину. — Я здесь не для того, чтобы трахаться с тобой, когда ты захочешь спрятаться от реальности.
Обсидиан нахмурился.
— Что это значит?
— Ты используешь секс, как способ избежать боль от потери пары.
Взгляд мужчины скользнул вниз и задержался на изгибах ее ягодиц.
— Я хочу тебя, потому что ты делаешь меня твердым, и мне с тобой хорошо. 46 не имеет к этому никакого отношения.
— Очень даже имеет. Ты должен скорбеть, а не пытаться заменить ее мной. Нельзя просто поменять людей, как футболки. Я доктор Аллисон Энн Бейкер. Мне тридцать два года и мой любимый цвет – синий. — Слезы навернулись на ее глаза, но она их сморгнула. — Я заслуживаю того, кто хочет именно меня.
Обсидиан очень медленно наклонился вперед, и его ладони расположились на кровати рядом с Алли. Он не прикасался к ней, только приблизил свое лицо, пристально глядя ей в глаза.
— Я понимаю, что ты сказала. — Его грудь приподнялась, когда он сделал глубокий вдох. — В тебе нет ничего, что напоминало бы мне о 46. — Его голос стал ниже, когда он взглянул на ее волосы. — Она была темноволосой, а ты светлая, мягкая и немного странная. — Обсидиан задержал на Алли свой взгляд. — Ты маленькая, слабая, и тебя легко напугать. 46 уже исцарапала бы меня и искусала до крови. Ты вся сжалась, пытаясь казаться меньше, чтобы избежать моего внимания или, возможно, вызвать сочувствие. Она была жестоким бойцом, но ты не знаешь, как нанеси удар. Царапайся руками, используя ногти, когда в следующий раз захочешь ударить меня. Твои гладкие зубы, так или иначе, будут болеть, если ты укусишь достаточно сильно.
Алли не понимала, чувствовать ли себя оскорбленной или напуганной, но одно было точно — слова мужчины ранили. Ее мучил вопрос, использовал ли Обсидиан ее не только для секса, но и как инструмент возмездия тем идиотам, которые держали его взаперти всю жизнь. Монстры, убившие его пару, были вне его досягаемости, но она охотно согласилась остаться в его комнате.
Обсидиан посмотрел на нее, возможно, ожидая ответа, но так и не дождался. Она не знала, что сказать.
— Моя пара не любила меня. — В его глазах мелькнула эмоция, похожая на боль. — Она не прикасалась ко мне, если не испытывала определенную потребность, но и тогда она никогда не ласкала меня и не спала рядом, пока не становилось действительно холодно или если 46 была слишком слаба, чтобы отодвинуться, когда ее измученной возвращали в клетку. Я бы обнял ее, чтобы утешить. — Обсидиан сделал глубокий вдох. — Она терпела меня, и мы учились помогать друг другу во взаимной потребности. Она была моей, я — ее, но она не хотела быть со мной. Был другой самец прежде, которого она хотела. Они силой затащили ее в мою клетку. — Обсидиан отодвинулся от Алли и встал с кровати. — Я живу с осознанием того, что у меня тоже никогда не было глубоких чувств к ней. Мы не являлись настоящей парой, но были вынуждены жить вместе.
Образ, который сложился в голове Аллисон, был поистине душераздирающим. Она приподнялась, глядя на Вида, в то время как он сел спиной к ванной. Тысячи вопросов роились в ошеломленном уме, пока Алли пыталась определить, какой из них задать первым. Единственное, что она смогла осознать, так это то, что 46 знала кого-то до Обсидиана и, должно быть, любила его, отвергнув любую эмоциональную связь с привлекательным мужчиной рядом с ней. Это сделало их отношения холодными и бесчувственными.