— Даже участковый не знал, что на его территории проживает беспризорный ребёнок?
Доктор развёл руками.
— И органы опеки не в курсе? Почему родителей не лишили родительских прав и не изъяли ребёнка из семьи? — продолжил вопрошать Алик.
— Ну, Вы же знаете, Алик Палыч, как теперь работают наши «несгибаемые поборники ювенальной юстиции». Им проще кошмарить нормальные семьи и отнимать детей у малоимущих родителей, у которых жилплощадь чуть меньше нормы, а в холодильниках отсутствуют бананы. А вот в логова наркоманов они соваться не торопятся. Там же и на нож посадить могут. Страшно же. Вот и прохлопали ушами. Теперь, конечно, начнутся разборки, поиски виноватых… Убийство-то резонансное.
— А родители этой Ангелины не являлись ли, случаем, членами какой-нибудь секты?
— Очень даже может быть. На месте убийства обнаружили непонятные знаки и надписи, сделанные кровью. Но ни оккультной атрибутики, ни литературы в доме не нашли.
— Она упомянула Церковь Закрытых Глаз, — мрачно пробормотал Алик. — Это секта Даркена Хо.
— Я не знаю. Но если желаете её допросить, то лучше дождитесь завтрашнего дня. Сегодня её лучше не трогать, — ответил доктор.
— Я уже одну беседу на завтра откладывал…
— Егор Ильич, — врач, идущий им навстречу, протянул доктору какие-то документы. — Вот, результаты…
— Ага, спасибо, — тот, не останавливаясь, принял бумаги. — А вот и заключение патологанатома по Вершининой. Тэк, что тут у нас? Угу… Угу… Ну вот, видите? Вскрытие подтвердило предварительный диагноз. Инфаркт миокарда.
— Ну-ка, — Алик забрал у него результаты и бегло их прочитал. — И что, это всё?
— Да, всё.
— Ерунда какая-то.
— Это не ерунда, Алик Палыч, это официальное заключение эксперта. Вы хотите его оспорить?
— Просто покажите мне запись с камеры…
Начальник охраны очень спокойно отнёсся к просьбе прокрутить последнюю запись с камеры из четвёртого изоляторного бокса.
— Трансляции со всех наших камер круглосуточно пишутся на один жёсткий диск. Каждые сутки производится бэкап. Резервные копии хранятся на дополнительном трёхтерабайтном винчестере, — рассказал он Алику. — Какой период времени Вам нужен?
— Со вчерашнего вечера. Ориентировочно, с половины шестого — по сегодняшнее утро, — ответил Дементьев.
— Эх, ты. Долго смотреть придётся.
— Мне не нужно смотреть в реальном времени. Можно прокрутить на ускоренном?
— А, ну, конечно можно. Без проблем. Дайте мне пару минут. Сейчас я скопирую нужный Вам фрагмент записи… Так-так-так. Ага. Вот. Восемнадцатая камера. Сейчас включу запись. Вот, на этот монитор смотрите.
— Ну и что это такое? — подсел к экрану Алик. — Что тут вообще демонстрируется? Окно?
Камера показывала только кусок палаты. При этом койка, на которой лежала пациентка, в кадр вообще не попадала.
— Денис Романыч, как это понимать? — обратился к начальнику охраны главврач.
— Н-да, хрень какая-то, — виновато пробормотал он. — Это техники, раздолбаи, позавчера в восточном крыле проводку проверяли. Просил же их, козлов, камеру поправить…
— Я даже не знаю, что и сказать, — Егор Ильич с укоризной посмотрел на охранника.
— Я им дам просраться. Они у меня попрыгают, — рыкнул тот.
— Так, разберётесь со своими техниками потом, — перебил их Алик. — Давайте хотя бы это посмотрим. Хорошо, что у вас камера вообще работала. Так, кто это там?
— Это Маришка. Пришла Ольгу покормить, — указал пальцем в монитор доктор. — Она была как раз перед нашим приходом.
— Включайте ускоренную перемотку.
Изображение задёргалось, циферки в углу экрана быстро сменяли друг друга. На экране, словно в старой кинокомедии, начали быстро бегать новые фигуры.
— А это мы пришли, — определил доктор. — Я ушёл, а Вы остались.
— Тормозните! — попросил Алик. — Запустите обычную скорость. Вот! Сейчас она поднимется на кровати. Ё-моё, ну почему камера так повёрнута?! Не видно ни черта. Хотя бы звук писала…
Его фигура перемещалась на экране туда-сюда, он что-то говорил, жестикулировал, затем присел, вынул папку и начал доставать фотографии. Ольга же в кадр не попала.
— А вот и я вернулся, — дождался своего появления доктор.
— Мотайте дальше, — дал отмашку Дементьев. — На максимальной скорости.
Ускоренная перемотка продолжилась. Время на записи понеслось как угорелое. Было заметно, что за окном быстро потемнело. Включился свет. Затем, выключился. Осталась гореть только маленькая дежурная лампочка в уголке. Наступила ночь. Часы последовательно отсчитывались друг за другом, но ничего не происходило. Затем, окно начало светлеть. Наступило утро. В бокс вошла нянечка, немного побегала по нему (из-за высокой скорости перемотки казалось, что она бегает с сумасшедшей скоростью, а не ходит), затем остановилась у постели Вершининой, немного там задержалась и пулей выскочила из бокса. А спустя пару-тройку секунд вернулась уже в сопровождении врачей. Вокруг койки началась беготня. Кто-то притащил капельницу.