Может быть, жара не казалась невыносимой из-за ландшафта. Альбукерк - плоская пустая равнина, убегающая вдаль во все стороны к кольцу черных гор, будто все, что здесь было ценного, выбрано из недр дочиста, а отвалы сбросили в эти недоступные горы, напоминающие гигантские терриконы. Местность действительно походила на самую большую в мире шахтную разработку, и было в этом пейзаже нечто раздольное и безлюдное. Будто здесь что-то погублено, будто ты в этом пейзаже чужой и незваный гость. Плохая энергия, как сказала бы Донна. Никогда и нигде ни одно место не казалось мне таким чуждым.
Эдуард нес оба мои чемодана, доставленные багажным транспортером. Обычно я бы взяла один, а сейчас - нет. Мне хотелось, чтобы у Эдуарда руки были заняты не пистолетами. Чтобы у меня было преимущество. Я не собиралась открывать стрельбу по дороге к машине, но Эдуард куда практичнее меня. Если он решит, что опасности от меня больше, чем пользы, он может устроить несчастный случай, не доходя до машины. Имея с собой в обозе Донну, это было бы затруднительно, но вполне возможно. Тем более - для Эдуарда.
И вот почему я еще дала ему выйти вперед - чтобы он был ко мне спиной, а не я к нему. Это не паранойя - когда имеешь дело с Эдуардом, это нормальные правила выживания.
Эдуард пропустил Донну вперед открыть машину. Сам он сбавил шаг и пошел со мной рядом, и я отодвинулась. Мы стояли посреди тротуара и смотрели друг на друга, как готовые к перестрелке противники из старого фильма.
Он держал в руках чемоданы - наверное, понимал, что я слишком накручена. И знал, что, если бросит чемоданы, у меня в руке тут же окажется пистолет.
- Ты хочешь знать, почему я ничего не имел против, чтобы ты была сзади?
- Ты знал, что я не стану стрелять тебе в спину, - сказала я.
Он улыбнулся:
- А ты знала, что я вполне мог бы.
Я склонила голову набок, почти сощурившись от солнца. Эдуард, конечно, был в темных очках. Но это было не важно, так как его глаза редко что-нибудь выдавали. Не о глазах его надо было мне беспокоиться.
- Ты любишь опасность, Эдуард. Вот почему ты охотишься на монстров. Каждый раз, когда ты выходишь на ринг, тебе надо отчаянно рисковать, иначе не в кайф.
Мимо нас прошла пара с тележкой, нагруженной чемоданами. Мы молча ждали, пока они проедут. Женщина дернула головой в нашу сторону, заметив напряжение в позах. Мужчина потянул ее за собой, и они удалились.
- Ты это просто так или к чему-нибудь? - спросил Эдуард.
- Ты хочешь знать, кто из нас лучше стреляет, Эдуард. Давно хочешь это выяснить. Если ты убьешь меня внезапно, вопрос так и останется без ответа и будет тебя сверлить.
Губы его растянулись в более широкой улыбке, но какой-то вялой и без прежнего добродушия.
- И потому я не стану стрелять тебе в спину.
- Вот именно.
- Так зачем тогда было так стараться занять мне руки и пропустить вперед?
- Мне еще выпадет много шансов ошибиться.
Он засмеялся, тихо и чуть жутковато. Один звук - и все стало ясно. Его заводила идея драться со мной.
- Я бы с удовольствием вышел на охоту за тобой, Анита. Это моя мечта. - Он вздохнул почти печально. - Но ты мне нужна. Нужна твоя помощь в этом деле. И еще: как ни хочу я получить ответ на мучительный вопрос, мне будет тебя не хватать. Ты единственный человек в этом мире, о котором я могу это сказать.
- А Донна?
- А что Донна?
- Не умничай, Эдуард. - Я посмотрела ему за плечо и увидела, что Донна машет нам от машины. - Нас засекли.
Он оглянулся на нее и помахал рукой с чемоданом. Без него, наверное, было бы легче, но Эдуард тоже осторожен - по-своему.
Он повернулся ко мне:
- Если будешь оглядываться на меня все время через плечо, ты работать не сможешь. Так что давай заключим перемирие, пока не раскроем дело.
- Даешь слово? - спросила я.
Он кивнул:
- Даю слово.
- Годится.
Он улыбнулся, и улыбнулся неподдельно.
- Ты веришь мне по единственной причине: ты сама держишь данное тобой слово.