Удивительной красоты темноволосая девушка, будто сотканная из языков пламени кружилась в танце, охваченная огненной стихией, или возможно это она сама создавала огонь вокруг себя. Босоногая, в красной тунике, которая не скрывала волнующих изгибов её тела, покрытое татуировками в виде цветков гибискуса, она являла собой воплощение чувственности и сексуальности. И хотя девушка была только нарисованной, мне показалось, что я слышу звон её золотых браслетов на руках и ногах. Чувствую захлебывающееся от быстрого танца дыхание, втягиваю в себя пряный аромат её длинных черных волос… Она смотрела на меня своими прекрасными ежевичными глазами и, казалось, будто моё сознание уплывает куда-то вглубь её расширенных зрачков.
— Это… — выдохнула я, ощущая, как сладостная истома начинает наполнять моё тело.
— У неё много имен: Шакти, Хатор, Деметра, Адит, Юнона, Инанна… в разных культурах эту богиню называли по-разному, — пояснил молодой человек, неожиданно оказавшийся вблизи меня. — Это один из аспектов понимания женской сущности. Её творческий и созидательный аспект, дающий жизнь и любовь. Живой огонь, горящий внутри, освещающий всё вокруг… воплощение мудрости, спонтанности и импульсивности. Её обратная сторона — это Кали, Сехмет, Эрешкигаль, Хель, Персефона, Геката… богиня смерти и разрушения, которая приходит, чтобы очистить мир смертных от грехов для того чтобы богиня созидания отстроила новую гармоничную систему…
— Просто потрясающе… — прошептала я, заворожено глядя на огненную богиню, не в силах отвести взгляд.
— Спасибо… но эта работа еще не закончена, — вздохнул Джедайт.
— Не закончена? — удивилась я. — Но ведь картина нарисована и в ней нет никаких изъянов…
— Есть… — возразил молодой человек, не сводя с меня глаз. — И я хочу, чтобы ты помогла мне немного…
— Ты меня за этим пригласил сюда? — недоверчиво спросила я.
Джедайт ехидно улыбнулся и кивнул.
— Я бы с удовольствием, но я не умею рисовать, — пробормотала я, чувствуя, возрастающую нервозность.
— Этого не потребуется. Рисовать буду я, — мягко заметил молодой человек, продолжая улыбаться. — На твоём обнажённом теле.
Что?! На моём обнажённом… ЧТО?!
— Ты шутишь? — потрясенно выдохнула я.
— Вовсе нет, — ответил молодой человек, не отрывая от меня прямого взгляда, который смущал меня сверх всякой меры.
— С чего ты решил, что я соглашусь?
— Потому что мне нужно закончить мою работу, а у меня нет подходящего материала.
— Я тебе не какой-то материал! — воскликнула я, ощущая подкатывающее раздражение.
— Называй это как хочешь, — пожал плечами Джедайт. — Без тебя мне не завершить то, что я начал.
— Чушь какая-то! Какое отношение картина может иметь к боди арту? За дуру меня держишь? — фыркнула я.
— Для меня это не просто картина, а идея… мечта… работа, проект. Она не может существовать только в двумерном пространстве. Для воплощения задумки мне нужна модель. А твоё тело идеально подходит для этого. К тому же у тебя очень нежная без изъянов кожа… просто идеальный холст…
И вновь в его глазах появилось это странное отрешённое выражение, в котором промелькнуло ещё что-то… древнее, дикое и страстное. Идеальный холст? Рисовать на моём теле? Ишь чего захотел! Чтобы я разделась и позволила ему пялиться на моё тело?! Я с вызовом посмотрела на молодого человека, готовая обрушить на него всё своё негодование, и неожиданно поймала себя на мысли, что действительно хочу этого. Я хочу, чтобы Джедайт Сайто смотрел на меня и был в полном восторге! Твою мать! Да что это со мной?!
Как будто прочитав мои мысли, лицо Джедайта озарилось улыбкой.
— Я знал, что ты согласишься. Подожди здесь. Я приготовлю всё необходимое, — ответил он, выходя из мастерской.
Через несколько минут маленькая комната, похожая на коморку преобразилась до неузнаваемости. Единственное окно было занавешено плотной портьерой, не пропускавшей внутрь ни единого лучика света. И только слегка подрагивающее пламя красных ароматических свечей, расставленных прямо на полу, нарушало это царство темноты. Пахло чем-то пряным и цветочным, отчего воздух в комнате стал похож на густой сироп, который приятно обволакивал меня со всех сторон. Из ноутбука доносилась чувственная композиция, напоминающая восточные мотивы, заполняя тишину мастерской.
Джедайт принёс несколько подушек и соорудил из них импровизированное ложе, затем достал из хитро замаскированного под стену шкафчика несколько баночек с краской и кисточки. Я наблюдала за его приготовлениями, в которых чувствовалась некая деловитость, ощущая, как начинают дрожать колени.
— Это специальная краска. Она совершенно безвредна и не навредит твоей красивой коже, — пояснил Джедайт, расставляя баночки возле подушек.
Молодой человек оглядел комнату придирчивым взглядом.
— Вроде бы всё… — пробормотал он, удовлетворившись результатом, и тут его глаза неожиданно упёрлись в меня. “Почему ты всё ещё одета?” — читался в них немой вопрос.
Сердце заколотилось так быстро, что готово было выпрыгнуть из груди. Я задрожала как лист. Во рту пересохло. Его голубые глаза смотрели на меня в упор, заставляя краснеть. Наступил решающий момент. Я действительно на это решусь?!
Глядя на моё лицо, молодой человек хмыкнул и подошёл ко мне опасно близко.
— Я не сделаю тебе ничего плохого, — неожиданно ласково сказал Джедайт, проводя ладонью по моей щеке. — Я лишь хочу поделиться своим сном…
— Но это похоже на стриптиз, — пробормотала я, стыдливо опуская глаза.
— Вовсе нет, — возразил Джедайт, продолжая нежно поглаживать моё лицо. — Каждый человек приходит в этот мир обнажённым, а одежда служит лишь защитой от внешнего мира. Но здесь, со мной, тебе ничего не грозит. Даю слово…
Я смотрела на этого прекрасного и в тоже время странного молодого человека и просто не могла оторвать глаз. Я знала его несколько недель, но чувствовала, что за это короткое время между нами возникла связь, на образование которой у других могли уйти долгие месяцы или даже годы. Одна часть меня взывала к разуму, влепить пощёчину молодому человеку и бежать со всех ног, но другая — более сильная, огненная и древняя, как мир, рвалась к нему наружу, поддаваясь соблазну. Голос Джедайта прозвучал так сладко и убаюкивающе, что я словно под гипнозом потянулась к застёжке на платье и начала медленно раздеваться.
— Закрой глаза, — попросила я, чувствуя, что вот-вот лишусь чувств от напряжения.
Джедайт насмешливо улыбнулся, но выполнил мою просьбу. Платье и лифчик упали на пол. Туда же отправился холщовый мешочек с мятой, который мне подарил дедушка. Я с сомнением посмотрела на свои трусики, но всё же, решила снять и их, перекинув массу волос через плечи, прикрывая грудь.
— Я готова, — прошептала я, стараясь не смотреть на Джедайта.
Молодой человек подхватил меня на руки и словно драгоценную хрупкую вазу уложил на подушки, скрутив мои волосы в жгут.
— Ты очень красивая… — глухо пробормотал он, внимательно рассматривая меня с ног до головы. — Просто идеальный холст… Но здесь есть небольшой изъян, который нужно исправить…
С этими словами Джедайт наклонился ко мне и нежно поцеловал. Его губы скользнули ниже на подбородок, горло, яремную впадинку. Он целовал мою кожу и пробовал её на вкус, оставляя языком влажные дорожки. Моё сердце рвалось из груди, а тело чувственно выбивалось ему навстречу, требуя всё больше поцелуев. В этот момент я забыла себя, растворяясь в пьянящих ощущениях. М-м-м… Как же это было приятно…