Повернув голову, я заметила знакомую белую Тойоту Мамору Джиба. Молодой человек заглушил мотор, вылез из машины, и в два прыжка пересёк пространство, разделяющее нас.
— Привет, Рей. А я тебя жду… Нам нужно поговорить… — молодой человек по обыкновению сиял улыбкой.
— Только побыстрее…
И хоть я чувствовала раздражение, всё же я не могла поднять на него глаза. Смущение вновь окрасило мои щёки в пунцовый цвет, когда я вспомнила при каких обстоятельствах мы вчера расстались.
— Давай не здесь, — мягко сказал он, сжимая моё плечо. — Я знаю одно очень уютное кафе, где…
— Я не хочу ни в какое кафе, — отрезала я. — Если тебе есть что сказать, то я тебя слушаю. Если нет, то позволь мне уйти. Я устала и ужасно себя чувствую.
Мамору посмотрел на меня в упор, и на его скулах начали перекатываться желваки. Он отпустил моё плечо и засунул руки в карманы своих брюк.
— Я просто хотел извиниться за вчерашнее… — ответил он глухо, рассматривая носки своих туфель. — Сам не знаю, что на меня нашло…
Глядя на смущение молодого человека, внутри меня треснул лёд.
— Не беспокойся. Я уже об этом забыла, — смягчилась я.
— Правда? Ну, тогда у меня камень с души свалился, — с облегчением сказал Мамору. — Ночь не спал, всё думал… Ты просто очень красивая девушка, к тому же такая независимая… это знаешь ли привлекает, и я немного забылся…
Синие глаза заблестели на его чуть загорелом лице. Мамору был одет в потрясающий вельветовый пиджак зелёного цвета, но когда я смотрела в эту бездонную синь, я ничего кроме неё не видела. И почему-то я была уверена, что он знал, какое впечатление производил.
— Мне хотелось как-то загладить свою вину, поэтому я решил угостить тебя ужином… по-дружески… но если ты против…
— Я не против ДРУЖЕСКОГО ужина… просто очень устала…
— Тогда давай я подвезу тебя, — любезно предложил Мамору. — И мы будем в расчёте.
— Хорошо. Уговорил, — согласилась я.
По правде говоря, мне не очень нравилась эта идея, но я хотела попасть домой как можно быстрее. К тому же одному богу было известно, сколько ещё времени придётся ждать такси.
— Спасибо, Рей. Ты спасла меня от угрызений совести.
Мамору галантно открыл передо мной дверь машины, касаясь ладонью моей поясницы. В этом жесте не было ничего странного. Обычная вежливость. Но внутри меня что-то сжалось. На секунду я представила, что очень бы хотела ощущать рядом с собой Джедайта. Мы доехали очень быстро, но к этому времени всё равно успело стемнеть.
— Спасибо тебе, — поблагодарила я Мамору, выходя из машины.
— Да, не за что! Зачем же ещё нужны друзья… — улыбнулся молодой человек.
— Твоими бы устами… — хмыкнула я, вспоминая подслушанный разговор Сейлор Клуба.
Я развернулась и пошла в сторону храма.
— Рей! — окликнул меня Мамору.
Я обернулась.
— Если тебе будет одиноко… или снова захочешь поговорить о Нехелении Роуз в воскресенье или ещё когда… позвони мне, хорошо? — в его голосе звучала надежда.
Я кивнула, но сделала это скорее на автомате. Мамору довольно улыбнулся, сел в машину и уехал. Дождавшись, когда Тойота скроется из виду, я развернулась и направилась к дому.
Вечер был тихим и безлунным. В окнах не горел свет. Странно. Дедушка же говорил, что останется сегодня дома…
Подойдя поближе, я заметила, что входная дверь приоткрыта. Смутно предчувствуя недоброе, я медленно зашла в прихожую и щёлкнула выключателем. В доме не было электричества.
— Дедушка? — позвала я.
Тишина.
Наверное, уехал в город за электриком и забыл закрыть дверь. Я достала телефон, и через секунду прихожая осветилась голубоватым светом. Надо бы поискать свечи в кладовке. Помню, что видела целую дюжину в коробке из-под шоколадных конфет.
Я двинулась прямо по коридору и тут же прижала ладонь к лицу, потому что почувствовала ЭТО.
Смрад. Невыносимый. Зловонный и отвратительный.
Так могла пахнуть разлагающаяся плоть, сырая земля и плесень одновременно. Тошнота подступила к горлу. Я сделала усилие, чтобы меня не вырвало прямо на пол. Господи! Откуда такой запах?
Внезапно до моего уха донёсся звук, похожий на царапанье. Сердце ёкнуло, а кровь застучала в висках. Что это? В гнетущей тишине безмолвного дома звук был еле различимым, но он определённо был и доносился из зияющего чернотой прохода в гостиную.
Может это какое-то животное забралось в дом через открытую дверь?
Я нервно сглотнула слюну, но всё же медленно двинулась вперёд, словно заворожённая, освещая себе путь. Я осторожно ступила в гостиную. Звук усилился. Царапанье… как будто когтями по дереву. Очень осторожно и медленно… Какое животное способно на такое?
Поначалу я не увидела ничего подозрительного — все вещи и мебель были на своих местах, но когда я осветила правый угол комнаты, мне пришлось схватиться за дверной косяк, чтобы не закричать от ужаса. Прижав руку к груди, пытаясь унять рвущееся от страха сердце, я не могла отвести глаз от представшего передо мной жуткого зрелища.
На полу гостиной без сознания лежал мой дедушка, а над его телом склонилась обнажённая женская фигура с длинными чёрными волосами. Она царапала пол своими отросшими чёрными ногтями, заляпанными не то грязью, не то потемневшей кровью и что-то беззвучно шептала над стариком.
Хоть лицо женщины было скрыто во мраке тёмной гостиной, я всё равно узнала её. Это была Нехеления Роуз.
Внезапно дедушка пошевелился и застонал. Животный ужас, который возможно заставил бы большинство людей убежать от страха, придал мне сил. Я бросилась вперёд на помощь дедушке, но затормозила посередине гостиной, потому что Нехеления Роуз резко поднялась и повернулась ко мне.
Телефон выпал из моих рук, а сама я застыла словно каменное изваяние.
Это действительно была Нехеления Роуз. Полностью обнажённая, словно Ева. Длинные чёрные волосы девушки призрачными змейками спускались до самых пят и укрывали её словно шёлковый плащ. Тело Нехелении было неестественно белым и покрыто ужасающими гангренными язвами и струпьями, издающих адское зловоние. Когда-то прекрасная грудь высохла и теперь напоминала пустые холщовые мешочки с сосками похожие на сморщенные грибы. Но самым страшным оказалось её лицо, ибо глаз не было вовсе. Нехеления смотрела на меня пустыми глазницами, из которых вытекала желеобразная тёмная жидкость, оставляющая чёрные дорожки на мраморных щеках, подбородке и шее.
Нехеления медленно двинулась ко мне, неуклюже раскачиваясь из стороны в сторону, будто шаги давались ей с огромным трудом из-за не сгибающихся в суставах конечностей.
В этот момент моё сознание раздвоилось: одна часть вопила о том, чтобы я бежала прочь, а другая, как будто околдованная, продолжала смотреть в пустые глазницы живого мертвеца, потому что назвать живым восковое разлагающееся тело Нехелении не поворачивался язык.
Когда между нами оставалось сантиметров пятьдесят, она вдруг резко затормозила и уставилась в область груди, туда, где висел мой мешочек с мятой. Смрад, исходящий от девушки стал невыносимым. Она открыла рот и оттуда на пол упали кусочки гниющих внутренностей с копошившимися в них личинками. Мне удалось разглядеть фрагменты кишечника и печени.
— Gula, Fornicatio, Avaritia, Ira, Tristitia, Acedia, Vanagloria, Superbia… ** — прохрипел старушечий голос Нехелении Роуз.