Русло расширилось, и внезапно Проктор выехал на твердую глинистую поверхность дна высохшего озера: Чаша обмана. Пустынная и ровная, она напоминала автомобильную парковку, раскинувшуюся на сотню миль.
Следы шин полностью исчезли.
Крепко выругавшись, Проктор резко нажал на тормоз и вышел из машины. Он осмотрел землю и едва смог различить, где именно проехал «Ровер» Диогена. На твердой поверхности дна озера отпечатки шин неожиданно стали почти невидимыми, и теперь Проктор понимал, что ему придется вести погоню с еще большим вниманием и усердием. И с большими временными затратами.
Теперь было очевидно, что вся погоня была тщательно спланированным мероприятием.
Проктор вернулся в «Лэнд-Крузер» и тронулся с места, внимательно присматриваясь ко дну озера сквозь лобовое стекло. Он с трудом мог различить слабые следы шин, поэтому продвигался со скоростью не более пяти миль в час. Не раз ему приходилось останавливаться и выходить, чтобы провести разведку. «Ровер» больше не ехал по прямой линии. Иногда он двигался зигзагообразно, иногда делал резкий поворот, или даже петлял, пересекая свои собственные следы.
Незадолго до наступления темноты Проктор снова остановился, чтобы свериться с картой. В очередной раз он разложил ее и достал свой GPS, чтобы обнаружить, что теперь находится в самом центре Чаши обмана. Итак, Диоген заманил его именно в это сумасшедшее скопление петель и зигзагов.
Внезапно он услышал странный звук в дуле двигателя своего «Лэнд-Крузера», который он оставил работающим: тот «чихнул», еще раз «чихнул», а затем и вовсе заглох.
Проктора охватило внезапное сильное нехорошее предчувствие. Двигатель точно не перегрелся – он следил за ним, как ястреб – да и зной уже значительно спал.
Проктор сел в машину и повернул ключ. Соленоид щелкнул, но больше ничего не произошло.
Нехорошее предчувствие быстро переросло в настоящую тревогу, но Проктор приказал себе успокоиться. Из-за всей этой окружающей жары и пыли, возможно, понадобится чистка клемм аккумулятора.
Он поднял капот и заглянул под него – клеммы были запылены, но не слишком. Быстро очистив их, а также разъемы и основание двигателя, Проктор с помощью отвертки проворно проверил аккумулятор и получил солидную искру. Он явно был все еще в хорошем состоянии.
Тем не менее, двигатель «Лэнд-Крузера» так и не завелся.
На включенной нейтральной передаче Проктор использовал отвертку, чтобы проверить напрямую втягивающее реле стартера и сам стартер.
Бесполезно.
Но это же сущая бессмыслица! Как, черт возьми, стартер мог сдохнуть в то же самое время, что и двигатель?
Проктор посветил фонарем вокруг моторного отсека. Все выглядело нормально, никаких утечек, торчащих проводов или признаков саботажа.
Саботаж. Проктор взглянул на часы. Машина заглохла ровно в 6 часов вечера. Совпадение? Вероятно: но, тем не менее, подобное совпадение нервировало.
У внезапно заглохшего двигателя найдется объяснение. Проктор хорошо разбирался в машинах, поэтому не сомневался, что найдет его.
Через четыре часа, измученный и обезумевший, Проктор сел рядом с машиной, прислонившись к ее колесу, пытаясь успокоиться и подвести итоги. Его тщательная и детальная проверка выявила только одно: каким-то образом основной компьютер автомобиля был перепрограммирован и настроен на то, чтобы «Лэнд-Крузер» полностью вышел из строя в шесть часов вечера – то есть, с наступлением ночи. Это было тем единственным, что он был не в силах исправить. Для этого потребуется не только сложный диагностический компьютер, но и исходный код движка, который являлся собственностью и тщательно охраняемым секретом компании-учредителя.
Проктор оценил свое затруднительное положение, и на него снизошло настоящее откровение: теперь не было никаких сомнений в том, что все это было тщательно спланированный, абсурдно сложный план, чтобы заманить его на край земли – в самое Богом забытое место на планете… и оставить его там.
Автомобиль стал бесполезен. Дальше придется идти пешком до Нью-Ксейда, который располагался в 175 милях отсюда. У Проктора была еда и много воды. Он мог идти по ночам. Произведя в уме быстрые расчеты, он осознал, что у него осталось ни дать ни взять пятьдесят шесть фунтов воды! Его потребность в ней составляла галлон в день, или восемь фунтов. Нынешний запас обеспечил бы ему семидневный рацион. Двадцать пять миль ходьбы в день, чтобы добраться до Нью-Ксейда. Итак, у него был незначительный шанс пережить все это и выйти из пустыни живым. Без сомнения, Диоген тоже это знал.