— Есть кое-что, о чем Диоген сказал мне незадолго до твоего появления.
— Что именно?
— Он заметил, что мой сын — наш сын, его и мой — нуждается в большем, чем быть предметом почитания и девятнадцатым перевоплощением Ринпоче в отдаленном и тайном монастыре. Он всего лишь ребенок, и ребенок нуждается в родителях, а не в служителях, поклоняющихся ему.
— Ты уже навещала его, — заметил Пендергаст.
— Да. И ты знаешь, что? Монахи даже не сказали мне его религиозное имя. Они сказали, что это секрет, который должен быть известен только посвященным и никогда не упоминаться вслух, — она покачала головой. — Он мой сын, я люблю его... и я даже не знаю этого его имени.
Сейчас она часто и глубоко дышала.
— Я приняла решение остаться с ним.
— Еще один визит?
— Нет. Я буду жить с ним. В монастыре.
Пендергаст отложил книгу.
— Ты имеешь в виду, что покинешь Риверсайд-Драйв?
— Почему бы и нет?
— Потому что... — Пендергаст растерялся, — потому что мы...
Констанс резко поднялась.
— Что значит это «мы», Алоизий?
— Ты мне очень дорога.
— А я... я люблю тебя. Но в тот вечер в гостинице «Капитан Халл» ты ясно дал понять, что не отвечаешь мне взаимностью.
Пендергаст тоже начал вставать, но затем снова откинулся на спинку кресла. Он медленно провел рукой по лбу, и почувствовал, что его пальцы дрожат.
— Я... я тоже люблю тебя, Констанс. Но ты должна понять — я не могу позволить себе любить тебя в подобном смысле этого слова.
— Почему нет?
— Пожалуйста, Констанс...
— Почему нет, ответь ради Бога?
— Потому что это было бы неправильно… неправильно во всех смыслах. Констанс, поверь мне: я мужчина, я чувствую то же, что и ты. Но я твой опекун. Это было бы неправильно...
— Неправильно? — она рассмеялась. — С каких это пор ты заботишься о приличиях?
— Я ничего не могу поделать с тем, как меня воспитали, и с системой ценностей и нравов, которую прививали мне всю мою жизнь. И есть еще разница в возрасте...
— Ты имеешь в виду нашу разницу в возрасте в сто лет?
— Нет. Нет. Ты — молодая женщина, а я...
— Я не молодая женщина. Я женщина, которая уже прожила намного дольше, чем ты когда-либо проживешь. И я пыталась подавить эти потребности, эти желания, которые чувствует каждый человек, но у меня ничего не получилось, — теперь ее голос снова стал спокойным, почти умоляющим. — Разве ты не понимаешь этого, Алоизий?
— Понимаю. Но... — Пендергаст совершенно растерялся и неспособен был выразить свои мысли. — Я не очень хорош в отношениях и боюсь, что если мы... позволим себе то, что ты предлагаешь… что-то может пойти не так. И я больше не буду тем человеком, к которому ты обратишься и которого будешь уважать, как своего опекуна и своего защитника...
Затем последовало долгое молчание.
— Значит, все решено, — спокойно сказала Констанс. — Я не могу здесь больше оставаться. Зная то, что знаю я, сказав друг другу все то, что мы только что сказали, продолжать жить под этой крышей, было бы для меня невыносимо, — она глубоко вздохнула. — До Дели есть рейс «Air France», вылетающий в полночь. Я проверяла сегодня днем. Если ты будешь так добр и дашь соответствующие распоряжения, я хотела бы просить, чтобы Проктор отвез меня в аэропорт JFK[206].
Пендергаст был потрясен.
— Констанс, подожди. Это так неожиданно...
Она быстро перебила его, ее голос задрожал.
— Пожалуйста, просто дай распоряжения. Я только соберу свои вещи.
Час спустя они стояли под козырьком парадного входа, ожидая, пока Проктор подаст машину. На Констанс было надето пальто из шерсти викуньи[207], а ее сумка Hermès Birkin[208] — подарок Пендергаста — висела на плече. Фары осветили фасад здания, и через минуту появился большой «Роллс». Проктор — его лицо представляло собой угрюмую маску — выбрался из машины и погрузил вещи Констанс в багажник, а затем открыл для нее заднюю дверь.
Она повернулась.
— Я так много всего хочу тебе сказать. Но я не буду. До свидания, Алоизий.
У Пендергаста тоже было множество мыслей, которые он хотел бы ей высказать, но в тот момент он просто не нашел слов. Он каким-то образом чувствовал, что его покидает часть его самого — и все же, казалось, что он был бессилен что-либо изменить. Казалось, он сам завел двигатель, который, как только стартовал, больше не мог остановиться.
206
JFK (англ. John F. Kennedy International Airport) — Международный аэропорт имени Джона Кеннеди — крупнейший международный аэропорт в США, расположенный в районе Куинс в юго-восточной части города Нью-Йорка, в двадцати километрах к юго-востоку от Нижнего Манхэттена.
207
Викунья (викуни, вигонь, лат. Vicugna) — вид парнокопытных млекопитающих семейства верблюдовых, обитающий на пустынных высокогорных плато южноамериканских Анд. Внешне викуньи напоминают ламу, но меньшего размера и более стройные. Шерсть викуньи очень легкая, прочная и обладает уникальными теплоизолирующими свойствами, а также она является самой редкой, тонкой и дорогой на свете.
208
Hermes Birkin — сумка «Биркин», знаменитая модель дамской сумки торговой марки Hermès. Стоимость ее начинается от 9000 долларов США, но может достигать и шестизначных чисел, если сумка выполнена из кожи экзотических животных или инкрустирована драгоценными камнями.