Всё же, однажды видению удалось страшно перепугать меня. Если до того момента я сталкивался только со зрительными иллюзиями, то в ту ночь меня посетила иллюзия зрительно-осязательная. Я чатился по телефону, сидя на кровати. Это было совершенное бодрствование. Отвлёкшись от экрана, я вдруг заметил, что на спинке моей кровати сидел ворон, обычного для воронов цвета и размера. «Как он попала сюда?» - подумал я, гадая, настоящая ли это птица, или очередное порождение моего воспалённого рассудка, склоняясь всё же ко второму варианту. Ворон продолжал сидеть и глазеть на меня. Я не выдержал, подобрался к краю кровати и сильно пнул его ногой. Я отчётливо помню физическое ощущение – моя нога не прошла сквозь птицу, она натолкнулась на неё, пернатую и тёплую. Птица сорвалась со своего места, шелестя крыльями, и вылетела в окно.
Всё бы ничего, но когда я наконец опомнился и подошёл к окну, то обнаружил его крепко закрытым.
Было не очень разумно поступать так с нежданной посетительницей. Она ведь была не каким-то там мертвым телом, явившимся, чтобы напугать меня, просто птицей, которая вела себя как нейтральный наблюдатель. Тем более, что я считал в то время ворона своим тотемом, и вот тотемное животное явилось мне, и как я с ним обошёлся? Как идиот. С другой стороны, это мог быть и какой-то негативный тип, узнавший о тотеме и принявший облик ворона, ожидая, что я попытаюсь вступить с птицей в контакт. Так сатана принял облик змея, чтобы поговорить с Евой. Но, шанс узнать о происхождении той вороны уже упущен, так что не имеет смысла много рассуждать о нём.
Карина, прознав о ситуации, потащила меня к экстрасенсу, то ли Михайло Иванычу, то ли Иван Михайлычу. По её словам, это был очень толковый мужик, который верно рассказал ей её прошлое, а значит, можно было верить его предсказаниям о будущем и прочим советам.
- Мы с вами в некотором роде коллеги? – спросил он, ближе познакомившись с моим биополем, или что он там ощупывал. Я ничего не ответил, позволив ему дальше пыхтеть над аурой.
Михайло Иваныч сказал, что видит проблемы со зрением, и что перед ним – человек творческий. Не так уж впечатляюще, если учесть, что я был на «приёме» в очках с толстыми линзами и не самой казуальной одежде. Затем он сделал несколько совершенно не состыкующихся с реальностью предположений насчёт моего настоящего и будущего. Я был уверен, что его предсказания даны мимо ещё тогда, когда тот экстрасенс озвучил их, сейчас же, за прошествием времени, я могу подтвердить, что они не сбылись.
Напоследок экстрасенс посоветовал мне взаимодействовать с землёй для сброса с себя негатива. Единственная полезная вещь, которую я получил за свои пятьсот рублей, да и ту я уже смутно знал.
- Мне он всё верно рассказал, - удивилась Карина, когда я поведал ей свои соображения насчёт того экстрасенса. – Будто всю мою жизнь как на ладони увидел.
- Думаю, твой Иваныч - хреновый экстрасенс, зато хороший психолог, - ответил я. – По твоему лицу можно запросто понять, в правильную ли сторону делаешь предположения. - Карина категорически отвергла мою точку зрения, не желая разочаровываться в Иваныче. Она даже припомнила давний визит к Мэдэгме и предположила, что проблема во мне; будто бы это я каким-то образом не то «глушу» всем этим доморощенным колдунам поле, не то устраиваю вокруг себя помехи, оттого они при мне «перестают видеть».
В итоге я махнул рукой на любые нетрадиционные средства и обратился к традиционным. Я углубился в психиатрию, но поскольку никогда не занимался медициной даже околопрофессионально, тут же выявил у себя кучу расстройств от большого депрессивного (что, в общем-то, походило на правду) до аутизма (что было просто смешным предположением). На последний вывод меня натолкнули ситуации, когда я не мог заставить себя выйти из дома, зайти в магазин и проконтактировать там с обычной продавщицей из плоти и крови. Виной тому была не какая-то обособленная в моём мозгу социофобия, а следствие некоей общей подавленности.