Из рапорта В.Глущенко: «Мы должны были втроём объезжать участок, но сломались рация и мотоцикл. Иванов и Степанов (напарники) ушли в участок за мотоциклом, а я обходил участок пешком. К западу от кинотеатра «Казахстан» я услышал крик «Помогите!» и звон таза. Девятьяров шёл спокойно. Мать Василенко Татьяны сказала: «Догоните его, он гнался за девочкой». Девятьяров побежал, перепрыгнул через двухметровый забор из колючей проволоки, потом ещё четыре разных забора, выбежал на Советскую и забежал во двор Скорой помощи. Под навесами для машин споткнулся, упал. Я ударил его прикладом пистолета в область спины, заломил руки и сел на него. Вскоре во двор въехала машина Скорой помощи. Я попросил у них что-нибудь, чем можно связать задержанному руки. Врачи дали жгут 2,5 метра из плотной ткани. Они предлагали увезти Девятьярова в милицию на Скорой, но я отказался, потому что должны были подъехать Степанов с Ивановым на мотоцикле».
Девятьяров никак не хотел подниматься, просил: «Убейте меня здесь. Я никуда не пойду». Шли молча, вдруг Девятьяров упал на землю и опять стал отказываться идти, предлагал 100 рублей.
«Я заставил его встать, привязал к дереву, а сам пошёл звонить 02 из дома потерпевшей. Ждали 30 минут, я позвонил ещё раз».
Не дождавшись подмоги, Глущенко потащил упиравшегося насильника дальше. Недалеко от ворот Скорой помощи стоял телефон-автомат и Глущенко, привязав Девятьярова к штакетнику, опять пошёл звонить в милицию. Но ему никто не ответил. Двушки кончились, и Глущенко пошёл попросить денег у дежурной на вахте. Когда вернулся, увидел только «кусок плотной ткани», болтавшейся на штакетнике. Девятьяров сумел порвать жгут и убежал со связанными руками.
Из рапорта командира мотовзвода Степанова Владимира Матвеевича: «В 00.15 мы с Ивановым ехали по пр.Сейфуллина на север, чтобы найти Глущенко. Из-за дома, где находится почта № 83, выбежал парень и побежал в сторону Комсомольской. Мы увидели, что руки у него связаны и поехали за ним. На Комсомольской, в кустах он запнулся и упал. Мы решили, что он пьян, и стали растирать ему уши, но он твердил, что никуда не пойдёт, что руки ему связали соседи из-за драки».
Но тут на лай окрестных собак прибежал Василий Глущенко. Девятьяров начал орать, биться головой о землю. Милиционерам пришлось выносить его на руках. Из ближайшего телефона позвонили ещё раз, требуя машину. А Девятьяров всё это время бился лицом о бордюр.
«Мы оттащили его от бордюра, привязали к дереву. В 3.25 снова позвонили 02, требуя машину».
Опять же, не нам судить, почему так долго, почти пять часов милиционеры не могли дождаться машину: то ли тоже все были сломаны, то ли выезжали на другие дела. Ведь никто тогда ещё не знал, что поймали именно его, того, кто пугал и будоражил весь город. Но если бы не счастливое стечение обстоятельств, уехал бы себе Девятьяров в Сибирь и наворотил бы там ещё множество бед.
Конец
Его ведь даже привлекли поначалу только на 10 суток за мелкое хулиганство: больше пока предъявить ему было нечего. Но в дело уже вступили профессионалы. Начали с изнасилования, совершённого 30 марта. Девушка, назовём её Ниной, сопротивлялась, ударила Девятьярова каблуком-шпилькой по голове. И это оказалось первым совпадением в череде ещё огромного количества опознаний, очных ставок, выездов на места преступлений. Нашли в сарае и зимнее пальто без пояса.
С каждым днём картина становилась всё более ясной. В дело подключили психиатров, и те признали его вменяемым. Но, конечно, здоровым этот человек не был. Нездоровье и вменяемость – вещи разные. Был ли вменяемым Чикатило, скрупулёзно готовивший свои преступления? Да. А был ли он здоров? Конечно, нет. Естественно, врачи могли признать нездоровье Девятьярова и сохранить ему тем самым жизнь. Но ведь вы наверняка помните историю нашего людоеда Джумагалиева, который сбежал из закрытой психиатрической лечебницы. И где он сейчас? Кого жуёт на просторах нашей необъятной родины? Здесь закон человеческий вступает в противоречие с Законом с большой буквы. И если врачи рассудили чисто по-человечески – не нам их судить.
Всего с 16 июля 1967 года Девятьяровым было совершено 31 (доказанное) нападение. Из них 21 изнасилование, 3 смерти и девять покушений на изнасилование. Двенадцать девушек были несовершеннолетними.
29 августа 1968 года Верховный суд Казахской ССР под председательством Председателя Верховного суда КазССР Джусупова по совокупности статей назначил Девятьярову высшую меру наказания – расстрел.