В теории Тайгера есть и наводящие на размышления провокации, и серьезные упущения. Возможно ли, что белокожая гетеросексуальность — глина, из которой слеплены герои «Секса в большом городе» — претерпела столь основательные изменения в борьбе с мужской гомосексуальной культурой, которая славится растущим и мало изученным интересом к унифицированным стандартам мужской красоты, и одновременно находясь под ее влиянием? Определенно стоит добавить это предположение к размышлениям Тайгера, тем более, что оно имеет прямое отношение к «Сексу в большом городе». И вопрос расы тут немаловажен. Если в девятнадцатом веке неотъемлемой частью парада уродов были ужасающие расовые аномалии чужого цветного тела, то парад уродов в сериале, наоборот, выставляет на обозрение именно волнующе прекрасное тело белого мужчины. Возникает два вопроса. Почему именно белое мужское тело стало фетишем в современной поп-культуре и объектом коллективного оценивающего взгляда, спроецированным на огромные экраны и рекламные шиты? Как точеные безукоризненные тела этих представителей высшей расы умудряются столь успешно маскировать и прятать свои отклонения, или, говоря словами Фрейда, не выдавать их на психосоматическом уровне?
Сначала ответим на второй вопрос: безусловно, физическое совершенство большинства мужчин в сериале соответствует их привилегированному положению в обществе — положению богатого и буржуазного белого мужчины. Герои «Секса в большом городе» — яппи, баппи (черные яппи), гаппи (голубые яппи) и бобо (богемная буржуазия), но никогда не хобо (гомосексуальная богема). Они — как и героини сериала — словно сошли со страниц новеллы Генри Джеймса и принадлежат аристократической и финансово (но не психосексуально) надежной среде. Действительно, сложно припомнить хотя бы одного финансово неуспешного мужчину в сериале, кроме Стива, отверженного любовника Миранды и отца ее ребенка. Его материальному недостатку соответствует физический. Его тело, как и полагается, подвергается жуткой реконструкции: он теряет яичко в одной из серий, таким образом приобретая физическое уродство, которое отражает отсутствие у него финансовых привилегий. Хотя впоследствии происходит нечто, не вписывающееся в эту теорию: вечно бедствующий Стив, который не может позволить себе ни одного приличного костюма, внезапно становится совладельцем собственного бара вместе с Эйданом, брошенным кавалером Кэрри. Даже доброжелательный, по-тихому щеголеватый рядовой обыватель Эйдан, с которым Кэрри попеременно встречается и которого дважды бросает, наслаждается расточительной жизнью, получая прибыль от магазинчика изготовленной вручную мебели. Белая кожа и финансовая стабильность героев сериала служат залогом успешности и создают, казалось бы, непроницаемый фасад, идеально сочетающий надежность и привлекательность, однако под конец серии его иллюзорность неминуемо всплывает на поверхность. «Секс в большом городе» создает мужчин-идолов — и сам пожирает их. Сериал позволяет зрительницам погрузиться в сладкие мечтания о приобретении столь желанных первосортных моделей мужского совершенства и обладании ими, и сам же свергает их с пьедестала.
При помощи одного из героев сериала Трэя Макдауэлла сериал деконструирует высший класс с его расовыми и половыми предрассудками. Трэй — богатый хирург из почтенной и определенно странной семьи, с которым Шарлот знакомится в третьем сезоне. Ее привлекает его благородное происхождение, однако оно становится довольно сомнительным козырем, когда непосредственно перед свадьбой Шарлот узнает, что Трэй — импотент (однако на замужество она все равно соглашается). Трэй, как и герой Джуны Барнс, оказывается неистовым онанистом, который скрывает правду под изысканными костюмами и внешней любезностью. Однажды ночью Шарлот застает его в ванне: яростно мастурбирующий Трэй извергает вулканическую лаву на порнографическое издание «Jugs». Трэй — противоестественная смесь белокожей мужественности и пастельно-розовой женственности. Обнаружив, что сексуально неудовлетворенная и изголодавшаяся Шарлот милуется с красавчиком-садовником с карамельным загаром, Трэй заменяет ночные сессии онанизма столь же интенсивной игрой в теннис («Как аукнется, так и откликнется», 3.17.) Трэй в ярости, Шарлот тоже озабочена происходящим: она просит его вернуться к ней в постель, после чего просит развод. В Трэе причудливым образом сочетаются взаимоисключающие поведенческие мотивы: с одной стороны, он молод и сексуален, с другой — старомоден и немощен. Для человека среднего возраста у него необыкновенно упругая блестящая мускулатура, однако его прическа скорее подошла бы пожилой женщине. Трэй — герой-уродец, в котором уживаются мириады телесных особенностей. В анормальности Трэя, пусть и неочевидной с первого взгляда, физические недостатки совпадают с психосексуальными отклонениями, и его старческая прическа служит одним из доказательств.