В этом диалоге есть много интересных деталей. Саманта заставляет мужчину проглотить его собственную «уродливость». Странная на вкус сперма — дистиллированная эссенция уродства и странности. Этот эпизод напоминает зрителю о постоянно присутствующей в сериале чувствительности к гей-тематике, изящно обнажая эту сторону. «Секс в большом городе» сам находится в парадоксальной ситуации: он следует гомосексуальной линии, хотя и старается удерживать ее на периферии. Единственный способ свободно излагать гей-истории — маскировать их под гетеросексуальные, и из всех героинь сериала Саманта больше всех напоминает типичного гомосексуалиста манерой говорить и вести себя в обществе. Ее женственность — надежная защита как от претензий гомофобов, так и от необходимости открыто заявлять о сути сериала. Если говорить прямо и вызывающе, сериал выкроен по гей-лекалам, он повествует о гомосексуальных отношениях на Манхеттене и использует персонажей женского пола всего лишь для прикрытия.
«Секс в большом городе» — тщательно замаскированный сериал о геях, который отражает мир их ощущений даже в большей степени, чем открыто гомосексуальные сериалы, такие, как «Близкие друзья», где к героям относятся легкомысленно-пренебрежительно и порой оскорбительно. Сериал то выставляет гей-чувствительность напоказ, то глубоко ее прячет, и в этом определенно есть нечто странное на вкус, по крайней мере для гомосексуальной аудитории таких инфантильных сериалов. В итоге героини сериала представляют собой жуткую западню для зрителей-гомофобов, и даже если создается впечатление, что сериал намеренно оскорбителен, то это не так.
В серии «Бег с исключениями» (3.11.) Саманта знакомится с Томом Рейми (Сэм Робардс), ее двойником противоположного пола, который славится своими сексуальными подвигами и слывет умопомрачительным любовником. Их совместный опыт как раз синтезирует практически музейную уродливость и скрытую гомосексуальную чувствительность. Том приводит Саманту к себе и показывает ей свое «оружие», безвольно висящее в ожидании действий компаньонки. Распалившисьс Сэм, он останавливается и спрашивает ее, когда та последний раз делала тест на СПИД. Сэм, конечно, не делала его ни разу в жизни. Почти со скорбью в голосе Том говорит ей: «Крошка, я не могу заняться с тобой сексом так, как мне хочется, пока ты не пройдешь тест». Актер говорит эти слова с заботой и волнением, что выглядит довольно комично.
В самой мизансцене этого эпизода заложена метафора альтернативной сексуальной чувствительности. Мы видим, как качели одиноко покачиваются в огромной пустой комнате. Они напоминают сохранившуюся реликвию из секс-темницы Маркиза де Сада, все еще пригодный секс-инструмент тех незапамятных времен. Качели напоминают оружие пыток, прибор из медицинского кабинета врача-садиста или декорации из гинекологического фильма ужасов Дэвида Кроненберга. Кожаный инструмент для пыток вкупе с упоминанием венерического заболевания напоминает музейную инсталляцию, вызывающую сексуальную панику и снабженную дополнительными смыслами: от открытого признания Саманты с ее шокирующим детским безразличием до потенциальных опасностей сексуального самовыражения в эпоху СПИДа.
Зритель уже готов к безрассудным объятиям двух умудренных опытом любовников и сексуальной необузданности героев. Однако события принимают необычный оборот: Сэм неожиданно попадает в комнату страха, в готический особняк сексуального террора. Если бы Саманта вела себя как обычно беззаботно и проявила инициативу в безрассудной любовной игре, то сцена приобрела бы приятный эротический привкус. Но Саманта оказывается не в силах управиться с собственным здоровьем, что вызывает только отвращение и делает сцену монструозной и садистской. Любовные качели превращаются в раскачивающийся маятник, а снаряд для бесконечных эротических турниров — в символ воздаяния, наказывающий Саманту за ее счастливые сексуальные приключения.
Наиболее открыто о щепетильном отношении к гомосексуальному взгляду на мир заявляется в серии «Мальчик, девочка, мальчик, девочка» (3.4.), которая представляет собой целый парад уродцев с сексуальными отклонениями. В этой серии все героини, кроме Саманты, которая, как уже говорилось, играет замаскированного гея, обнаруживают в себе глубоко запрятанные страхи, связанные с собственной сексуальностью. Вот главная разгадка, объясняющая столь трепетное отношение сериала к гомосексуальной чувствительности, а также особое любовное внимание героинь к несимпатичным фрикам. Кэрри встречается с бисексуалом Шоном (Донован Летч) и к своему удивлению обнаруживает, что всерьез обеспокоена его сексуальной поливалентностью, причем настолько, что готова отрицать существование бисексуальности в принципе. Ее точку зрения поддерживают за ужином Миранда и Шарлот. Кульминация наступает, когда Кэрри отправляется на домашнюю вечеринку к Марку (Майкл Медико), бывшему бойфренду Шона, где встречает немыслимое количество фриков с сексуальными отклонениями. Ее пытается поцеловать бисексуалка Дон (Аланис Морисетт), и это становится для Кэрри последней каплей. Она уходит с вечеринки с твердым намерением впредь избегать подобных персонажей неопределенной сексуальной ориентации. Серия «Мальчик, девочка, мальчик, девочка» — открытая манифестация негативного отношения к людям сомнительной сексуальной ориентации, где ненормативная сексуальность рассматривается одним единственно возможным образом — как отклонение. Эта мысль — лейтмотив и последней серии сезона «Кукареку» (3.18.), самой консервативной из всего сериала, где Саманта противопоставляется транссексуалам.